Света осторожно поднесла чашку к губам и совершила робкий глоток. Боялась обжечься. Коль так, прежде чем отправиться на это самое одно, скажем, дельце, она прошвырнется по магазинам. Хотя нет – на улице дождь и слякоть. Тогда она... Примет душ и завалится в кровать с какой-нибудь книжкой. Что бы такое почитать? Вроде на полке забыт путеводитель по Эрмитажу года издания эдак сорок девятого.
– И все таки подумай, авось, и соберешься кольцо продавать. Я хоть цену нормальную дам... – многозначительно оборвал фразу кавалер, деликатно отворачиваясь, чтобы застегнуть джинсы. Очевидно, многозначительные паузы были его коньком.
Она не кокетничала. Действительно забеспокоилась, что гость с присущей мужикам непосредственностью испортит впечатление о себе:
– Ну что ты, Стас, как герой с Кондратьевского рынка? Так славно с тобой поамурничали, я сразу объяснила, что колечко продавать не собираюсь. А ты, вместо поцеловать на дорожку, клянчить начинаешь... – ее глаза поменяли цвет, из карих стали непроглядно черными.
– Ладно, Светка, не ворчи. Лучше дай еще раз поглядеть.
Cвете захотелось сладко зевнуть. Она встала, вынула кольцо из шкатулки и протянула на ладони. Стас аккуратно взял двумя пальцами, спрятал в кулак и приставил к глазу. Признаться, и в столь нелепой позе он все равно годился на титул «Мистер Очарование».
– И все-таки оно светится, – с некоторым даже разочарованием протянул он. – И это не фосфорная краска.
– Фигни не держим, – довольно улыбнулась она и отпила из остывшей чашки. Заранее тешась, как откроет путеводитель там, где морализаторы-искусствоведы образца сорок девятого года трактуют творчество Родена.
– Но если не хочешь продавать, зачем звонила в «Третий глаз»?
– Не будь занудой, я же не тебе звонила, – она выглянула в окно, загадав: если узрит четное число пешеходов, то из угнетающего ее «дельца» выйдет толк. Если нечетное – капут. За окном моросил дождь. И никого.
Мимоходом его взгляд измерил и шкатулку, но явно измерил невысоко:
– Ты говорила, что осталась без денег. – Ой, каким он стал сразу серьезным. Очевидно, этот парень мог шутить на любую тему, кроме финансовой.
– Денег мне пока своих хватает, спасибо, – беззаветно соврала Света. – Давай прекратим этот бессмысленный треп. Кстати, ты вроде торопишься?
Стас застегивал рубашку:
– Слушай, как-то вчера разговор не зашел, так и не знаю, чем ты занимаешься, кем работаешь? – рубашечка его была весьма респектабельная. Из грубого, по нынешней моде, материала, цвета спелых пшеничных колосьев. С подлинным, никак не турецким ярлычком на изнанке воротника. И сей ярлык не преминул неаккуратно выбиться наружу.
