– Ну я, – выдохнул очередное облачко пара человек без шляпы. Максимычу и он был известен: Калинин, Виктор Дмитриевич. Пятьдесят четвертого года рождения. Разведен. Выговор без занесения за превышение полномочий.
– А документик у тебя имеется? – хитро прищурилась ведьма, как будто все только спят и видят, чтобы ее обмануть.
Без шляпы нехотя полез за пазуху и выудил удостоверение. Привычно раскрыл, предъявил и собрался прятать.
– Начальник отдела по особо тяжким преступлениям управления внутренних дел Адмиралтейского района. – Говорил Виктор Дмитриевич негромко, чтобы не глотать лишние кубики прелой вони, исходящей из мусорного бака.
По блеклым пятнам опавших листьев подошли еще двое не спешащих на работу зевак.
– А можно еще разок глянуть, а то я без очков не дюже зрячая? И как фамилие твое, повтори. – Ведьма оскалила в жуткой улыбке редкие зубы. Что значила улыбка – бес ее разберет. Но настолько эта гримаса была кошмарна, что все до единого – и члены группы, и зеваки – невольно отшатнулись.
– Бабуля, не томи. Говори, если есть что сказать, – начал накаляться, как включенный утюг, начальник ООТП. Ох, не нравилась ему старуха. Чувствовал командир: здесь что-то не то.
Максимыч же наклонился всем туловищем вперед, боясь пропустить мимо ушей какую-нибудь важную деталь.
– Ну, коли ты здесь главный, то скажи, можно мне мусор высыпать?
Стоящий рядом с начальником гражданин в высокой шляпе, метко плюнув окурком в лужу, встрял:
– Идите, бабушка, погуляйте. Когда можно станет, мы к вам тимуровца пришлем.
Говорил он, стараясь смотреть в сторону. И блуждающий взгляд его вдруг столкнулся с внимательным прищуром Максимыча. Который в шляпе мгновенно подобрался, охотничьим своим чутьем зафиксировав, что вот этот гражданин, в плащике с готовой оторваться нижней пуговицей, излишне умными глазами впитывает обстановку. Чересчур уж настырно для рядового лоха.
Бабушка, вероятно, только и ждала от ворот поворот. Она отступила на два шага, поставила ведро на грязный асфальт, подбоченилась и открыла редкозубую пасть:
– Это что же получается?! Бедной женщине, значит, уже и мусор выкинуть нельзя?! Сначала, значит, со своим Черномырдиным пенсию задерживаете, а теперь и мусор!
Каждое слово «мусор» больно било по ушам начальника ООТП.
– Бабушка, Черномырдина давно сняли, – примирительно сказал зам. отдела, меж тем не выпуская из-под наблюдения подозрительного гражданина в простецком плащике и простецкой же кепочке. Низкие седые брови, прямой нос, губы сжаты в ровную линию. Глаза внимательные, но... Но не настолько, чтобы тут же, на месте, гражданину крутить руки. Или подвел фээсбэшика обманчивый луч мигалки?
