— Ругался?
— Нет. Скорее наоборот, был добродушен и шутил. Он достаточно опытный и умный человек, понимает, что иначе было нельзя.
— Ты ему сказал, что у тебя теперь личная охрана?
— Нужно было сказать. Он бы тогда перестал шутить. Ты не в настроении? Наверно, не выспалась, — пошутил он.
— Нет. Не поэтому, — она подошла к окну, посмотрела вниз. Затем зашла в ванную комнату, включила воду и позвала его к себе.
— Это новая игра? — не понял Фархад, входя в ванную.
Она закрыла дверь.
— У нас много проблем, — сказала она под шум льющейся воды.
— Это у американцев сейчас проблемы. А у нас они уже закончились, — возразил Сеидов.
— Я говорю не о нашем тендере, — возразила Алена, — я получила сведения из Москвы. В нашей группе есть чужой, который информирует другую сторону о всех наших передвижениях и переговорах.
— И я знаю, кто это такой. Твой друг Михаил Гладков. Он одновременно работает и на нашу… — она покачала головой, и он вставил другое слово, — журналистику, и на наших дипломатов.
— Нет, — возразила она, — это кто-то другой.
— Тогда больше некому, — удивился Фархад, — все четверо работают в нашей компании. И, в отличие от тебя, работают уже давно. Насколько я понял, все четверо очень хорошие специалисты, если их отправили в такую сложную командировку.
— Ты не можешь быть серьезным? — спросила она с досадой. — Это не шутки. Я тебе говорю, что в нашей группе есть чужой, который информирует о каждом нашем шаге, обо всех наших переговорах.
— Кто? — спросил Сеидов.
— Не знаю. Я пришла к тебе посоветоваться. Может, ты что-то заметил. Необычное поведение кого-нибудь из этой четверки. Головацкий — геолог, он работал в разных странах, его могли завербовать. Гацерелия — дипломат. Она тоже раньше работала в МИДе, а уже затем перешла к нам на работу в компанию. Кажгалиев — переводчик, он часто встречается с иностранцами. Только у Резникова может быть относительное алиби, но все поставки зарубежной техники идут и через него. Значит, у него могли быть связи с иностранцами.
— Так рассуждали раньше в наших органах, — усмехнулся Фархад. — Если имел контакты с иностранцами или работал за рубежом, значит, мог быть завербован иностранной спецслужбой. Я думал, что те времена давно прошли.
— Они не прошли, — сказала Алена, — в наше время тоже вербуют наших граждан и предлагают работать на иностранные спецслужбы. Этой практике уже несколько тысяч лет, и я думаю, что она будет продолжаться до тех пор, пока существуют государственные границы и государственные тайны.
