Драккен расслабился и улыбнулся. Ее голос был таким успокаивающим, что юноша почувствовал себя в полной безопасности. Не было никаких сомнений в том, что эта женщина всю жизнь заботилась о детях.
— Я пришла только, чтобы благословить тебя, малыш, — сказала нянька и полезла за пазуху. — Есть у меня один чудесный амулет, мне его матушка дала много лет назад. Давай-ка, возьми его в руку, и он поможет тебе скорее выздороветь.
Нянька вытащила тускло поблескивающий амулет, на длинном шнурке свисавший с ее шеи. Его оправа была из олова, а сам амулет, похоже, стеклянный, выглядел как коготь. Возможно, он был частью чего-то большего и очень древнего.
— Он всегда приносит мне удачу и бережет здоровье. Драккен улыбнулся и взял амулет в руку. Коготь был теплым.
— Теперь благословение пребудет на тебе, мой бедный раненый рыцарь, благословение всех богов.
— Благодарю вас, госпожа, — промолвил Драккен. Ему было гораздо теплее, спокойнее, и боль отступила.
— А вон и Ления возвращается. Кружку воды тебе сейчас выпить не помешает. — Старая женщина забрала амулет и спрятала его. — Старая дура больше не будет досаждать тебе. Береги себя, рыцарь.
— Еще раз благодарю, — сказал Драккен. А тут уже и Ления подошла, протягивая ему кружку с водой.
— Старая Мариса снова хлопотала вокруг тебя? — спросила она с усмешкой. — Она так добра. Дети любят ее до безумия. Маркграфу повезло, что он нашел ее в прошлом году, когда понадобилась няня.
— Она замечательная старушка, и очень заботливая, — сказал Драккен между глотками. — Но я знаю, кому бы я доверил заботу обо мне…
— У тебя в обычае подглядывать за дамами? — спросила Гудрун с язвительной, но очаровательной улыбкой на устах.
Грубер остановился и принялся искать нужные слова.
— Я обхожу лагерь, госпожа.
— И это приводит тебя к моей карете как раз тогда, когда я переодеваюсь ко сну?
Грубер стремительно отвернулся, внезапно осознав тот факт, что находится в обществе женщины в одной шелковой ночной рубашке.
— Прошу прощения, госпожа. Я…
— О, помолчи, рыцарь! — сказала она, негромко рассмеявшись. — Мне лестно, что такой достойный и выдающийся человек, как ты, может смутиться моим присутствием. Я ценю ваше старание. Мы вверяем себя вашим заботам.
Грубер неловко повернулся и пошел было прочь, но…
— Как твое имя, рыцарь?
— Вильгельм Грубер. — Он снова повернулся лицом к ней и почувствовал себя отчаянно смелым. — Кто вы, госпожа?
— Жена маркграфа Линцского, если это ускользнуло от твоего внимания, — ответила она.
