«Напряжение падает, связь прекращаем», — резюмировал экран и погас.
Золотой бюст Шекспира вспорхнул на полку и снова стал мраморным.
— Они, кажется, раздумали платить за контакт, Монти, — засмеялся Вэл.
Всем стало весело.
— Не было «соответствующего импульса»: Монти не пожелал оставить Шекспира в золоте.
— Не упускай богатства, Монти.
Я попробовал представить себя в роли Мидаса. Вот я с золотым Шекспиром у ювелиров на Стрэнде. Вынимаю бюст из баула и робко предлагаю купить. Ювелиры с лупами и кислотами придирчиво осматривают Шекспира, потом задают подозрительные вопросы. В худшем случае я в дальнейшем даю объяснения в полиции, в лучшем — попадаю на страницы «Дейли миррор»: «Причуды холостяка. Влюбленный в Шекспира штатный преподаватель университета Монтегю Клайд отливает из нескольких фунтов золота бюст любимого автора». А потом ледяной разговор в ректорате: «Откуда вы взяли столько золота, мистер Клайд?» — «Нашел сундук с испанскими дублонами, сэр». Или: «Купил несколько брусков золота на черном рынке в Бомбее, сэр». — «Я очень сожалею, мистер Клайд, но боюсь, что ваше дальнейшее пребывание на кафедре неуместно». Бррр…
Проспорили до первых предрассветных бликов за окнами.
— Почему ты упорно подбирал сложные для их понимания детали? — атаковал я Вэла.
— Хотел выяснить для себя, смогут ли они понять процессы, происходящие в нашей жизни, не биологическую структуру, а социальный смысл.
— И выяснил?
— Выяснил. Не смогут и не поймут.
— Может быть, мы делаем что-то не так? — усомнилась Сузи. — Может, пригласить все-таки авторитетных ученых?
— Кого? Где ты их возьмешь к завтрашнему вечеру?
— Уговорю Джима Андерсона.
— Кто этот Джим Андерсон?
— Мой куратор с кафедры. Может быть, удастся заинтересовать и профессора Гленна.
— У Монти уже есть пример — Доуни.
— Здесь им покажут реальный опыт.
— В который они не поверят. Будут ползать по полу в поисках проводки, подозревать жульничество, предполагать мистификацию с помощью какого-нибудь усовершенствованного «волшебного фонаря».
— А что, если обратиться непосредственно к руководству университета? — предложил я.
— Кто обратится? Ты не рискнешь штатной должностью, Сузи вообще не доберется до ректората. Оба вы отлично знаете, что нет более бюрократических и консервативных организаций, чем британские «храмы науки». Если бы все это происходило в Москве, а не в Лондоне, я, вероятно, сразу бы нашел непредубежденных ученых. Ведь университет в Москве, Монти, совсем не то, что здесь. У нас, кроме учебной, есть и партийная, и комсомольская организации, и даже своя многотиражная студенческая газета. Замолчать или осмеять без серьезной проверки что-либо подобное «эффекту Клайда» не сумели бы даже и архискептики.
