— Мало сказать — хорошую! — воскликнул Динни. — Поначалу в этом товариществе у Брукмена и Пирса было пятнадцать пайщиков и оборотного капиталу всего сто пятьдесят фунтов. А через четыре года, когда пайщики встретились для ликвидации синдиката, им принадлежало уже девять самых крупных рудников на Золотой Миле и больше половины акций всех остальных рудников. Основного капитала у них оказалось что-то около тридцати миллионов фунтов, да свыше тринадцати миллионов выплачено было дивидендов. Неплохо, а?
Динни свернул в сторону от рудников. Биллу хотелось взглянуть на участок, который он застолбил когда-то на Кассиди-Хилле, и они направились по Боулдерскому шоссе в сторону Калгурли. С тускло-голубого неба нещадно палило солнце. Железные крыши домов, разбросанных по равнине, казалось, плавились от зноя. Билл задыхался, он вспотел и скинул пиджак. Динни безмятежно ковылял рядом. Сто градусов в тени было ему нипочем, — впрочем, на Боулдерском шоссе никакой тени не было. Когда они свернули с шоссе, взобрались по каменистому склону и отыскали участок Билла, тот с облегчением прилег на склоне холма отдохнуть.
— Я смотался отсюда как раз во время последнего кризиса, — размышлял он вслух. — Тогда все говорили, что окисленные руды иссякают и Калгурли скоро превратится в такой же мертвый город, как наш старый лагерь — Кулгарди. Чудно все-таки, что Калгурли и Боулдер так развернулись, а Кулгарди уже больше не возродился.
Билл смотрел на беспорядочно разбросанные по равнине, утонувшие в жарком мареве дома и улицы двух приисковых городов, растянувшихся на четыре мили до Боулдерского кряжа и на две-три мили к северу за Кулгарди. На пустырях за окраиной ветер поднимал с голой, выжженной солнцем земли смерчи красной пыли, и лишь далеко-далеко, у самого горизонта, виднелась серая полоса кустарниковых зарослей, над которыми в голубоватой дымке высилась вершина Маунт-Берджесс.
— Вода возродила к жизни рудники, — сказал Динни. — Провели воду, и это сильно упростило и удешевило обработку сульфидных руд, а по железной дороге стали доставлять с побережья машинное оборудование, и тут Калгурли сразу воспрянул.
— Вот, должно быть, великий для вас был день, когда «реки чистой воды» хлынули на прииски, как обещал нам когда-то сэр Джон.
— Да, уж это был великий день, ничего не скажешь, — весело усмехнулся Динни. — Кое-кто из старожилов пировал целую неделю. Немало грехов простили мы за это сэру Джону Форесту. Женщины прямо с ума посходили от радости. Это же было для них настоящее чудо — когда на кухнях и в ванных комнатах из кранов вдруг полилась вода.
