— Я вас очень хорошо понимаю, но постарайтесь оценить ситуацию хладнокровно. Я расставил своих людей повсюду вокруг вашего дома. Они будут торчать здесь день и ночь до тех пор, пока мы его не поймаем. Знаете, я даже удвою их численность, чтобы быть полностью уверенным в…
— Вы не можете быть уверенными ни в чем, — сухо оборвала она Гидеона. Затем, четко произнося каждое слово, добавила:
— Ну разве вы в состоянии, сидя в этой комнате, поклясться, что он уже не позвонил кому-нибудь из своих дружков в Лондоне и не дал соответствующих указаний? Разве не так?
— Этого гарантировать я, естественно, не могу.
— Ну вот мы и приехали! Есть только один способ…
В этот момент резко распахнулась дверь. Она запнулась и вздрогнула, что выдавало её столь тщательно скрываемое напряжение. Но никакая опасность ей в этот момент не угрожала, поскольку это был всего лишь её сын, молодой Сидней, возникший в двери со всей резвостью двенадцатилетнего подростка вместе со следовавшей по его пятам сестрой, казавшейся не менее его возбужденной. Гидеон не видел их три года и нашел симпатичными, хорошо воспитанными, чистенькими, пышащими здоровьем, словом, такими, какими могли быть дети любой нормальной супружеской пары.
— Мама! — воскликнул молодой Сид, заскользив по паркету и тихонько остановившись прямо перед ней как вкопанный. — Мама, знаешь новость?.. Только что передали, что сейчас по телевизору покажут папу!
Миссис Бенсон сразу же побледнела, и Гидеон заметил, как она в мгновение ока постарела. Но Руби, сжав свою волю в кулак, вскинула голову и плечи, чтобы подавить волнение, тем более сильное, что её больше поразило не что он сказал, а как он это произнес. Она смотрела на Сида, который для своего возраста был довольно невысоким, подумав, насколько же он был похож на своего отца: тот же острый профиль, те же тонкие губы и особенно пронзительный взгляд с такими же голубыми глазами, затемненными длинными ресницами. Он ворвался, как ураган, чтобы сообщить матери, что сейчас появится на экране телевизора его «папа». И сказал это таким возбужденным тоном, который не оставлял никаких сомнений насчет обуревавшего его пламенного желания увидеть отца — так обычно в течение долгих лет ждут желанного гостя. Этот человек, которого так опасалась его жена, боясь, что он выместит свою злобу против неё на собственных детях, оставался тем не менее для них отцом, и три года разлуки не смогли погасить ту привязанность, которую сохранил к нему подросток.
