мыть тарелки и стирать свои носки!
Малькольм, похоже, не сразу понял, что именно я имею в виду. Поэтому осторожно заметил, что для прессы такого рода информация вряд ли представит большой интерес. Я намекнул, что можно красиво преподать это под названием типа: «Джим Хэкер не небожитель! Ему прекрасно известны проблемы простых людей, поскольку он сам является одним из них. Самый простой британец, только и всего». Что-то вроде того…
Пресс-атташе попросил разрешения немного подумать. А затем сказал:
– Идея, конечно, хорошая, господин премьер-министр, но стоит ли представлять вас одним из них, то есть «самым простым британцем»? Даже если на самом деле так оно и есть.
Сначала мне показалось, будто я не совсем понял, что именно он имел в виду, но затем, после очередной паузы, последовало разъяснение.
– Я хотел сказать, что такого рода реклама может быть весьма контрпродуктивной, господин премьер-министр. Думаю, вы помните случай, когда на Джимми Картера[23] напал кролик.
Да, смутно припоминаю. На фотографиях, опубликованных во всех ведущих газетах, он действительно выглядел довольно глуповато. Возможно, искренне полагал, что снимки его обычной утренней пробежки вокруг лужайки Белого дома укрепят его имидж «самого простого американца», но на самом деле испуганный вид президента сослужил ему плохую службу – он потерял немало голосов, и, значит, пребывать в Белом доме ему оставалось совсем немного. А что, может, Малькольм не так уж и неправ? Осторожность в такого рода вещах никому пока еще не мешала…
Когда наш пресс-атташе, вежливо откланявшись, наконец-то ушел, Бернард практически сразу же ввел в кабинет нашего секретаря Кабинета. Я извинился за задержку, сказав, что был занят обдумыванием некоторых очень важных вопросов.
– Очень хорошо, – одобрительно заметил он.
– Вы же понимаете, я работаю премьер-министром всего неделю, причем…
– Причем, с вашего позволения, совсем неплохим премьер-министром, – перебил он меня.
Что ж, приятно слышать. Особенно когда одобрение исходит от таких твердолобых, как наш секретарь Кабинета. Я сказал ему, что не напрашиваюсь на комплименты, но дела на самом деле пока идут хорошо, и его объективная оценка моих усилий меня только радует.
Впрочем, мы сразу же обнаружили нашу первую ошибку. Нет, ошибку скорее не нашу, а их! Первую, но, похоже, достаточно серьезную. Я, вроде бы мимоходом, заметил, что хорошо, когда имеешь возможность награждать бывших союзников. И добавил, думаю, весьма кстати:
