– Смотрите, смотрите, а вот и сам Доминго Паскуаль, собственной персоной. И, к нашему всеобщему удовольствию, снова шаркает ногами… За версту чует нас и теперь идет по следу.
Подойдя к машине, Доминго Паскуаль перестал шаркать ногами и заглянул внутрь автомобиля, хитро улыбаясь своим уродливым плосконосым лицом.
– Добрый день, сеньоры. Все ищете?
– Ищем. А у тебя есть какие-нибудь новости?
– Есть кое-что… Я знаю, к кому приходил в ту ночь с последним визитом дон Антонио.
– Знаешь?
– Да, знаю.
– Кто тебе об этом сообщил?
– Моя сестра. Бедняжка плохо спит по ночам, слоняется по дому, смотрит в окна… Они выходят как раз на улицу Клаудио Коэльо, к дому Гомеса Гарсии.
– Верно, доктор заходил к нему в четыре часа дня.
– Не знаю, был ли он у него днем, а вот после трех часов ночи был точно, начальник.
– Твоя сестра не могла ошибиться?
– Нет, она видела, как дон Антонио и Гомес Гарсиа шли вдвоем со стороны улицы Толедо.
– А в котором часу они возвращались назад?
– Этого она уже не видела. Доктор, пожалуй, пробыл там около часа, потому что она легла не сразу.
– Ты даже не представляешь, Доминго, как я тебе благодарен… вернее, как мы благодарны тебе за твое сообщение.
– Не за что. Я всегда к вашим услугам.
– Ступай с богом.
Доминго Паскуаль как-то неуверенно зашагал прочь, но ногами уже не шаркал.
– Этот тип попал прямо в цель… Странно только, что после всего этого «иберийского фарса»… – задумчиво проговорил Плиний, глядя в спину Доминго Паскуаля, который шел вниз по улице. – …Вам не трудно подождать меня здесь немного? Я хочу зайти к Гомесу Гарсии, послушаю, что скажет он… А вы, Мансилья, составите мне компанию?
– Нет, нет, лучше идите один.
Пока Мануэль шел до дома Гомеса Гарсии, он вспомнил, как тот появился у них в городе со знаменем «Испанской фаланги»,[16] которая вошла в Томельосо cpa.оy же по окончании войны. Вскоре он посватался к старшей дочери Ровиры. Вместе с «Испанской фалангой» Гомес Гарсиа покинул город, а спустя несколько месяцев снова вернулся, уже лиценциатом, и женился. В начале сороковых годов его часто можно было увидеть в официальных кругах, всегда в синей рубашке, очень воинственно настроенного. Когда же с этой эйфорией было покончено, Гомес Гарсиа всецело посвятил себя семейной жизни. И жил на небольшой капитал жены, которым, кстати сказать, распоряжался довольно умело.
Плиний дважды постучал в дверь колотушкой, имеющей форму железной руки с зажатым в кулак шаром, и ему пришлось подождать несколько минут, пока ему открыл – он хорошо это видел – человек, который прежде внимательно оглядел его из-за жалюзи окна.
