– После того как вынут вещи из карманов доктора, надо бы посмотреть, нет ли среди них списка больных, которых он должен был посетить в тот день.
Судья внимательно выслушал комиссара и, подмигнув, дал знать, что все понял.
– Если сеньор судья не возражает, можете забирать труп, – сказал судебный врач подошедшим с носилками четырем санитарам.
– Да, да, можете уносить, но прежде надо вынуть все из карманов, и пусть соберут медицинские инструменты.
– Хорошо.
Врач снова зажал двумя пальцами нос и склонился над трупом, извлекая из карманов покойника ключи, деньги, носовой платок, карандаш, папиросы и, наконец, сложенный вчетверо листок.
Как только с этой процедурой было покончено, судья сказал, обращаясь к начальнику муниципальной гвардии Томельосо:
– Будьте добры, Мануэль, позаботьтесь о деньгах и прочих вещах доктора. У меня нет времени дожидаться альгуасилов.[15] И передайте все это в суд.
– Хорошо, сеньор, – с готовностью согласился Плиний, отдавая честь судье. И тут же спросил, адресуясь к зевакам: – Не найдется ли у кого-нибудь из вас газетки?
Один из толпы протянул Мануэлю целлофановый пакет.
– Вот, возьмите, я понесу сыр в руках.
Плиний взял пакет, и они вместе с доном Лотарио, как два заправских детектива из кинофильмов, стали осторожно брать каждый предмет кончиками пальцев и класть его в пропахший сыром пакет.
«Мертвый дон Антонио почему-то выглядит гораздо меньше, худощавее и моложе, чем при жизни», – подумал Плиний.
Высокие пузатые глиняные кувшины, застыв в неподвижности, казались немыми свидетелями происшедшей здесь драмы.
Труп доктора увезли в морг, где должны были произвести судебную экспертизу, а Плипий и дон Лотарио сели в машину, и комиссар с нетерпеливой поспешностью стал изучать каждую вещь, извлеченную из карманов дона Антонио. Но ничего особенного не обнаружил. Стекло наручных часов было разбито, шариковая ручка сломана пополам. Прежде чем передать вещи доктора в суд, Плиний попросил дона Лотарио остановить машину у площади и, сидя на заднем сиденье, аккуратно переписал список больных, которых доктор посетил пятнадцатого октября.
– Много их?
– …четыре… пять, шесть… ровно семь.
– Ты думаешь, этот список нам чем-нибудь поможет?
– Надеюсь.
– Разумеется, того, кто заезжал за ним на машине ночью, в этом списке нет?
– Конечно. Не мог же он вписать его после того, как посетил.
– Но совершенно очевидно, что этот визит доктора был последним.
– Одним словом, сеньор, вы хотите сказать, что список нам ничем не поможет? А вдруг? Чем черт не шутит!
