Ливви отодвинулась от стола и откинула пряди волос, упавшие на лицо. Алан, любовавшийся ею, подумал как она похожа на свою мать! Его изумляло, что намять об отце не угасла в ней. А отец никогда даже не упоминал о ней, когда был жив. Но Алан восхищался еще и тем, чего она сумела добиться. Он с одобрением отнесся к предложениям, которые она подготовила, и к материалам, грудой громоздящимся перед ним на столе. Встреча, о которой говорила Ливви, могла бы взорвать мир! Без всяких сомнений, это была бы блестящая победа, если бы Ливви сумела осуществить ее.
Он поднял лист с темами программ после предполагаемой встречи и, в третий раз за этот день, стал просматривать их. Все они были новыми, оригинальными и интересными. Например, незатасканное «Что внес Ленни Дьюс в живопись двадцатого века». А свежее «Что живопись двадцатого века дала Ленни Дьюсу»… Эта бы тема рассказала, как видят современный мир глаза самого блестящего и необычного человека нашего времени. До того, как успех пришел к нему и после. Что изменилось в нем и почему? «Если Ливви доберется до Дьюса, эта встреча действительно сшибет всех с ног», – подумал Алан.
Алан оторвал взгляд от бумаги и заметил, что Ливви с усиленным интересом изучает стол.
– У тебя родилась дьявольски интересная идея, Ливви! – воскликнул Алан.
Ливви удовлетворенно кивнула:
– Я знаю.
Он весело улыбнулся:
– Ты не умрешь от скромности! Ты действительно думаешь, что Хьюго поможет тебе добраться до него? Ты ведь даже не знаешь, кто встречался и вел с ним дела.
Ливви закрыла на минуту свои голубые глаза. Она не была полностью откровенна с Аланом. Хьюго настаивал на том, чтобы слово «ИМАКО» даже не произносилось. И впервые с тех пор, как Хьюго упомянул имя Ленни Дьюса, она вдруг осознала шаткость и рискованность своей затеи. Ливви одолели сомнения. Почему Хьюго собирается сделать такую важную и трудную вещь для нее? Она едва знала его. Их разговор прошлой ночью был первым за прошедшие восемь лет, а он поспешно обещал ей помощь, какую взваливают на себя разве что ради закадычного друга… Она решительно распахнула глаза.
– Я знаю, кто имел с ним дело, но не могу сказать вам. – Произнеся эти слова, она поняла, что пройдет весь путь, который ей нужен для победы. И еще она знала, что ничто не может помешать ей. – Как ты думаешь, Джек Парсонс рассвирепеет? – спросила она.
Алан вложил лист бумаги в одну из папок и широко улыбнулся:
– Моя дорогая девочка! Неужели ты думаешь, что я бы потратил четыре с половиной часа на твои предложения, если бы я прежде не позвонил тому, от кого зависит финансирование этой программы. Я рассказал ему об идее и попытался заручиться его согласием!
