— Хм, полагаю, ты прав, — ответил Бертранд. — Признаюсь честно, у меня не хватило бы смелости сделать то, что он — по крайней мере, не в тринадцать лет. Может статься, из него выйдет очень неплохой король.
— Да, все может быть, — шепотом произнес Карлан. — Но ложись-ка ты лучше спать. Через пару часов я тебя разбужу.
Пробормотав в ответ что-то неразборчивое, Бертранд лег на подстилку и закрыл глаза. К тому времени, как Карлан задул все свечи, он уже тихонько похрапывал. Оруженосец на ощупь пробрался к дверям и занял свой пост на стуле.
* * *
В ремутском замке, в апартаментах, отведенных графу Манфреду Мак-Иннису, когда он находился в столице, собрались многие из тех, кому не давали покоя события сегодняшнего дня.
— Удаут всегда был предан королю, любому королю, — говорил граф Таммарон пятерым людям, собравшимся в гостиной Манфреда. Коннетабля среди них, разумеется, не было. — Я ничуть не удивился, когда он перешел на сторону Джавана. Но вот что меня действительно удивило, так это то, как быстро ему удалось привлечь стольких молодых рыцарей на свою сторону. Будь мальчик посмелее, мы бы все могли закончить сегодня день в темнице, а то и похуже.
— Никто не ожидал, что он постарается так быстро перехватить инициативу в свои руки, — отозвался Полин. — Сознаюсь, мне и в голову не приходило, что он вздумает уже сегодня решить вопрос со своими обетами, и тем более, что привлечет мастера Ориэля.
— Да, скверный признак, что первой его мыслью было призвать на помощь Дерини, — задумчиво произнес Хьюберт. — Он всегда отрицал, что поддерживает отношения с кем-либо из этого племени, но это могло быть таким же обманным ходом, как и его желание принять монашеские обеты. События последних двух дней показали, как я ошибался на этот счет.
— Ну, пустые сожаления ни к чему хорошему не приведут, — возразил Полин.
— Верно, но, боюсь, я плохо оценил ситуацию, и это сильно затруднило наше с вами положение, — продолжил Хьюберт. — За последние три года мы позволили ему пройти самое жесткое обучение, развившее его умственные способности и укрепившее дух. Мы делали это нарочно, в надежде, что религиозная жизнь покажется ему достаточно интересной и захватывающей, а монастырские привычки постепенно войдут в кровь. Жесткая дисциплина должна была изгнать из головы самую мысль о возвращении в светскую жизнь и об участии в мирских делах. К несчастью, та же самая дисциплина, способствующая духовному росту, похоже, подстегнула в нем развитие независимой мысли, а это сделает его слишком опасным в качестве короля. В ту пору мы сочли, что риск вполне допустим. И все еще могло бы получиться по-нашему, проживи Алрой чуть подольше.
