— Другие убежали, но все знают, что мы в плену! — добавил третий.
— Господин забрал у нас все в счет дани, все! — объяснил первый. — Наши дети плачут от голода, и нам нечего дать им. Поэтому мы принесли обет перед тремя деревнями. Наши люди сами убили бы нас, если бы мы причинила вред ле…
Фесгао выступил вперед и ударил говорившего. Тот чуть не упал.
— А ну заткнись, придурок, — прошипел он.
Али с преувеличенным вниманием рассматривала ноготь. Здесь происходило нечто, выходящее за рамки обычного обращения с преступниками. Фесгао дважды прервал людей, чтобы они не произнесли вслух одного какого-то слова, начинающегося на «ле». Леди, конечно, подумала она. Он не дает им произнести слова «леди» перед знатными луаринами. И эти леди не просто важны в глазах местных рэка. Фесгао тоже думает, что леди важны. Али приписала этот вопрос к быстро растущему списку вопросов в своей голове.
— Их семьи придут, чтобы освободить их, разве что не будут точно знать, что их мужчины мертвы. Они будут нас бояться и станут держаться на расстоянии, если мы это сделаем, — неохотно сказал герцог.
— Возьмите их в рабство, — предложила Дов. Все обернулись и посмотрели на нее. — А потом продайте на ближайшем военном посту.
Али присвистнула про себя. Это решение не пришло ей в голову. Она смотрела на маленькую темнокожую двенадцатилетнюю девочку с растущим уважением.
— Мы не можем взять их в рабство, — возразила Сарэй, — посмотри на них. Они нищие, полуголодные. На что же похожа их деревня, если они сами так выглядят? Папа, мы сделаем их жизнь еще хуже, а не лучше. Они нужны своим семьям, чтобы охотиться, рыбачить…
— И грабить, и убивать? — перебила ее Виннамин.
— Почему мы вообще это обсуждаем? — сурово спросил Верон. — Эти собаки напали на членов королевской семьи. По закону они должны умереть. Если бы у нас было время, мы должны были бы прочесать джунгли, выловить остальных и выжечь их гнездо. На самом деле, мы должны будем сообщить о них в ближайшем королевском форте. К беззаконию нельзя относиться с милосердием!
Взрослые продолжали спорить. Али показалось, что герцог уже готов отдать Верону и его людям приказ казнить пленных, когда снова вмешалась Сарэй.
— Дай им шанс, папа, — попросила она. — Смерть и рабство или свобода и верная служба нашей семье. Если они поступят к нам на службу, у нас будет на шесть воинов больше…
— Которые зарежут нас сонных, прошу прощения у вашей светлости, — перебил ее Верон. — Ваше предложение говорит о доброте вашего сердца, но оно ставит нашу жизнь под угрозу.
