- Один раз могла бы постирать и ты,- мягко возразил Хаустов.- Ничего бы не случилось.
- Но ведь у меня защита на носу,- укоризненно заметила она.- А работы ещё непочатый край. Я даже кинопанораму вчера не смотрела - некогда. И потом, ты же знаешь, у меня аллергия к стиральному порошку. Но если тебе трудно...
- Да нет...- стушевался муж,- не трудно... Ну, ладно, сейчас я постираю, а потом мы поговорим.
- Хорошо,- согласилась она и, словно в безбрежное море, с головой погрузилась в диссертацию.
Иван Дмитриевич постирал пелёнки, развесил их на кухне и решительно сказал:
- Ну, вот. Теперь давай сядем и...
- Ты знаешь, Серёжа так сильно кашляет,- озабоченно перебила жена.- А у нас, по-моему, горчичники кончились. Ты не сходишь в аптеку? А я бы пока эту страницу переписала. Что-то мне не нравится, как получилось...
- После схожу,- буркнул Хаустов.- Давай сначала...
- Так аптека через полчаса закроется,- напомнила Маргарита.- А он так кашляет, боюсь, как бы осложнения не было.
Иван Дмитриевич вздохнул и отправился в аптеку...
Потом жена ставила сыну горчичники, а Хаустов чинил сломавшуюся коляску. Потом она варила сосиски, а он выбивал половики.
- Когда же мы наконец поговорим? - хмуро поинтересовался Иван Дмитриевич.
- Обязательно поговорим,- сказала Маргарита.- Вот только дождёмся, когда Сережка уснёт. Ты его пока укачивай, а я постараюсь главу закончить. Мне немножко осталось...
Хаустов спел сыну все колыбельные песни, какие знал, погасил свет и, дожидаясь, пока освободится жена, принялся обдумывать предстоящий разговор.
"Значит... пожалуй, я скажу ей так... Я скажу ей: послушай, дорогая... Или нет! Дорогая - слишком ласково. Не надо её дезориентировать. Лучше - милая... Я скажу ей: послушай, милая, ты должна понять..."
В эту минуту проснулся сын и заплакал.
- Хватит, хватит,- одёрнул его Хаустов, покачивая кроватку.- Спать пора.
Ребёнок испуганно притих.
"Я скажу ей: ты должна понять... Нет, лучше так: ты умная, образованная женщина, ты должна понять..."
Сын вдруг заорал благим матом. Иван Дмитриевич зажёг свет, перепеленал его и, положив голову на край кровати, опять затянул колыбельную.
...Уже за полночь его растолкала Маргарита.
- Ваня, ты хотел со мной о чём-то поговорить?..
- Послушай...- пробормотал он,- дорогая... Нет, милая... Послушай, милая... ты умная, образованная женщина... Ты должна понять: спать охота... Давай лучше завтра...
- Как хочешь,- согласилась она.- Тогда ложись. А мне ещё надо поработать над статьёй.
