Он взглянул на себя в зеркало. По утрам он брился безопасным лезвием, не признавая элетробритвы. Эта привычка осталась у него после Афганистана, где невозможно было применять электробритву. Он потрогал выбритое лицо и остался доволен. Сегодня воскресенье. Он может заехать к Изабелле, поужинать вместе с ней и остаться на ночь у нее. А утром поехать на работу прямо из ее квартиры. Она живет на Манхэттене, и так будет гораздо удобнее. Нужно будет ее предупредить, что он приедет. Но он позвонит позже, сейчас она наверняка спит. Изабелла была сотрудницей художественного салона, и ее основные презентации и встречи приходились на вечернее время.
В их доме на Оушн-авеню было четыре комнаты. Две спальни наверху, гостиная и небольшой кабинет внизу. Ему сразу понравился этот дом, когда они решили перебраться сюда с юга. В Далласе было скучно, к тому же там было не так много выходцев из бывшего СССР. Другое дело в Бруклине, где по-русски говорили чаще, чем на английском. С одной стороны, это было удобно, но с другой — вызывало у него некую озабоченность. При желании его бывшая организация могла найти нужного человека среди его окружения. Именно поэтому он в первый год старался не посещать разных вечеринок, которые устраивали бывшие соотечественники, а посещая их уже на второй или третий год, старался не есть и не пить в подобных местах. Он ясно сознавал, что прошло уже более десяти лет после его ухода на Запад и, возможно, его просто забыли, ведь за эти годы так много произошло изменений на его бывшей родине.
Он услышал, как кто-то позвонил, и нахмурился. В воскресенье утром его могли бы и не беспокоить. Интересно, кто это может быть? Он прошел к входной двери и открыл. На пороге стоял темнокожий высокий мужчина. Ползунов нахмурился. Неужели рекламный агент, который решил таким образом устроить свои дела? Нет, не похоже. Рекламные агенты в эту часть Бронкса не совались. Здесь жили в основном выходцы из бывшего СССР, а они могли просто спустить с лестницы человека, который решился побеспокоить их в воскресенье. И этот темнокожий совсем не похож на рекламного агента. Он одет в хорошо сшитый костюм, и у него умные глаза.
— Извините, что я вас беспокою, — начал неизвестный, — вы господин Евгений Ползунов?
— Да, это я. — Он привык, что американцы не всегда правильно ставят акцент в его фамилии.
— Я специальный агент ЦРУ Ричард Кинг, вот мои документы. — Он достал из кармана свое удостоверение, показывая его Ползунову. — Вы разрешите мне войти?
