— Пустите, мне больно, — прошептала она.
Он отпустил ее руку. Она вернулась в комнату, сняла дубленку, села на стул.
— Теперь на руке будет синяк, — пожаловалась она, — вы меня так сильно схватили.
— Твоя мать знает, что ты ходила к Фамилю? Или — что теперь пришла ко мне?
— Это не имеет никакого значения, — вспыхнула она, — при чем тут моя мать? Я уже совершеннолетняя. Не нужно ее трогать. Она к этой истории не имеет никакого отношения.
— Я хотел, чтобы ты все поняла.
— Я поняла. — Она осторожно вздохнула. — Все равно хорошо, что я пришла именно к вам. Теперь вы все расскажете своим родственникам, и они узнают правду. Я ни в чем не виновата, и Вика тоже не виновата. Просто так совпало. Я не знаю, кто мог его убить и кто вообще желал ему смерти. Я только знаю, что Вике теперь хуже всего, и ее мама дежурит там в коридоре по очереди со своей сестрой, чтобы никто не сообщил Вике о смерти Фамиля.
Он молчал. Если все, что она говорит, — правда, значит, этот след никуда не ведет.
— У Вики мог быть друг? Ревнивый друг, который, узнав о том, в каком она положении, решил отомстить Измайлову?
— У нее был друг. Хороший друг. Но они давно расстались, и он сейчас женат. У них маленький ребенок. Недавно исполнился годик. Такой чудесный малыш.
— А других друзей не было?
— Нет. Больше никого я не знаю. Но и этот вряд ли пошел бы убивать Измайлова. Он программист, такой настоящий книжный червь. Заумный и скучный. Я даже радовалась, когда Вика с ним разошлась. Они были слишком разными.
— Кто тогда мог желать смерти Измайлову? Может, лучше поговорить с Викой, она должна была знать его знакомых.
— Нет, нет, — испуганно произнесла Наталья, — только не это. Я же вам объяснила, что она лежит в больнице на сохранении плода. Любое осложнение может сказаться и на ее положении, и на развитии ребенка.
В дверь громко постучали. Фролова замерла, вскинула испуганные глаза на Муслима.
— Вы кого-то ждете? — шепотом спросила она.
— Нет, — ответил он тоже шепотом.
В дверь еще раз громко постучали. Он поднялся, чтобы посмотреть, кто к нему ломится.
— Наталья, — раздался громкий женский голос, — ты там? Почему молчишь? Ответь, пожалуйста.
— Это моя мама, — выдохнула Фролова.
— Понятно, — кивнул он, — я бы на ее месте тоже волновался. Сначала вы отправляетесь в гости к человеку, которого потом находят зарезанным, а сегодня вечером вы приходите в гостиничный номер к его родственнику. Есть от чего сойти с ума. Я сейчас открою, иначе она выломает дверь.
