— И ты хочешь рискнуть поехать туда во второй раз? — спросил Караев.
— Хочу. Мне кажется, что это будет некий новый опыт. Новое осмысление моей жизни, другое измерение качества. Ведь на этот раз я отправляюсь туда не в обычную служебную командировку с мужем, а поеду с любимым человеком, с которым меня не связывают никакие обязательства, кроме взаимной симпатии. Может, мне давно нужно было отправиться туда еще раз, чтобы понять, как можно провести жизнь, когда внутренняя заполненность соответствует внешним обстоятельствам.
— Я начинаю бояться, когда ты говоришь такими мудреными словами, — улыбнулся Тимур, — если все настолько серьезно, то тебе лучше не ехать. Я должен буду соответствовать самой Флоренции, в которую ты влюблена. Мне будет трудно…
— В тебя я тоже влюблена, — напомнила Элина.
Официант принес бутылку вина, осторожно вытащил пробку, налил на дно большого бокала Караеву. Тот понюхал бокал, попробовал. Ему понравился букет, и он кивнул в знак согласия. Официант разлил вино в два бокала, забирая первый, из которого Тимур дегустировал.
— Молодец, — похвалил его Караев, — обычно официанты наливают вино в тот же самый бокал, из которого гость дегустирует их напиток. Хотя это считается нарушением этикета.
— Откуда такое знание этикета? — удивилась Элина, поднимая свой бокал.
— Где-то учили, — отмахнулся Караев, — в моей профессии меня многому учили. И не всегда только хорошему, Элина. Многие вещи пригодились в жизни, оказались полезными, но не все были хорошими.
Они еле слышно чокнулись. Пригубили вино.
— За нас, — сказала Элина.
— За тебя, — прошептал он.
— Чему плохому тебя научили? — уточнила она. — Ты можешь мне об этом сказать?
У нее сегодня было хорошее настроение. А ему хотелось сказать ей правду, которую нельзя говорить. Или дать почувствовать свое состояние.
— Не могу, — признался Караев, — меня учили и многому плохому, Элина. Иногда это плохое приходится применять на практике. Это не относится к тебе, абсолютно не относится. Но это имеет непосредственное отношение к моей прошлой жизни и к работе.
Она осторожно поставила свой бокал на столик. Посмотрела ему в глаза.
— Я часто поступаю неправильно, — сумел сказать Караев, — но иногда жалею о своих неправильных поступках.
Она нахмурилась.
— Что происходит? — спросила Элина. — Ты не хочешь ехать? Или не можешь? У тебя такой растерянный, нет, даже несколько потерянный вид. Последние несколько дней ты словно не в себе. Не могу понять, что именно происходит, Тимур? Тебе не нравится наша поездка? Мы можем туда не ехать. Я очень люблю Италию и Флоренцию, но если ты не можешь или не хочешь туда ехать, ты можешь не ездить. Это не так принципиально. Или тебя что-то волнует? Может, ты боишься, что я начну покупать бриллианты и дизайнерские платья? Но я уже взрослая женщина Тимур, и понимаю наши возможности. Что тебя беспокоит?
