Большаков ехал домой в хорошем настроении. Он получил санкции на проведение обоих спецмероприятий. О присвоении ему очередного звания он вспомнил только тогда, когда вышел из своего автомобиля. Он не был амбициозным карьеристом, но четвертая генеральская звезда приятно щекотала его самолюбие. И он подумал, что самое сложное будет не проговориться сегодня вечером, не сообщить об этом жене. Впрочем, она может почувствовать его настроение. Она всегда чувствует малейшие перемены в его настроении. Нужно будет рассказать ей обо всем. В конце концов, завтра об этом можно будет сказать официально. Хотя он точно знал, что оглашения указа не будет, а о присвоении ему очередного звания узнают только несколько человек, отвечающих за подготовку этого документа. Но ему все равно было приятно, что там смогли по-достоинству оценить его многолетний труд.
МОСКВА. РОССИЯ. 18 ИЮНЯ 2006 ГОДА
Вечером прилетела Элина. Она летала в Санкт-Петербург, чтобы навестить сына, уже вышедшего из больницы. Около месяца назад он попал в аварию и сломал себе ногу. После нескольких недель, проведенных в больнице, ему разрешили вернуться домой, но пока он ходил, опираясь на палку. И жил вместе с отцом. Элина ездила к сыну по субботам, оставаясь обычно в его пустующей квартире, чтобы не ночевать с мужем в одном доме. А может, она это делала из уважения и любви к Тимуру. Караев никогда об этом не спрашивал.
Она настояла, чтобы он не приезжал за ней в Шереметьево. Ее обычно встречал водитель, который работал в офисе Элины в Москве. Он и привозил ее сразу на квартиру Караева. Она появилась в девятом часу вечера, одетая в темный брючный костюм. В руках она держала небольшой саквояж. Поцеловав Тимура, она прошла в комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Через некоторое время Элина вышла уже в легком сарафане, который она привезла с собой. Пройдя в ванную комнату, она крикнула Тимуру:
— Кажется, мне нужно перевести к тебе весь гардероб. Мне надоело каждый раз носить с собой свою одежду. Как ты считаешь? — Элина вышла из ванной. — Или тебе нравится смотреть, как я таскаю эти сумки и саквояжи?
— Ужасно нравится, — скрывая улыбку, пробормотал Караев. — Ты будешь ужинать?
— Нет, я успела поесть в аэропорту, пока мы ждали самолет. Между прочим, я опоздала на целый час, а тебя, похоже, это не волнует.
— Между прочим, я звонил каждые десять минут твоему водителю, — пробормотал Тимур, — и он мне сообщал последние новости.
