— Кто у вас главный редактор?
— Юрий Михайлович Светляков. Может, вы читали его повести или романы? Он достаточно известный писатель, много публикуется в «Литературной газете». Очень интересный прозаик.
— Я читал его книги, — кивнул Дронго, — но не думал, что он работает в вашем издательстве.
— Уже пять лет. Он все время хочет уйти на «вольные хлеба», но мы его отговариваем. Вы же понимаете, в каком мы положении. Где еще можно найти главного редактора с таким литературным именем?
— Понятно. Хотя мне до сих пор не совсем ясно, как ваша работа связана с моей.
— Примерно через три месяца мы снова получили рукопись. Разумеется, на первую мы не ответили и не выслали никакой рецензии. Мы просто не в состоянии откликаться на все рукописи, у нас небольшой штат сотрудников. Вторая была примерно такого же содержания, как и первая. Снова масса глубокомысленных рассуждений о праве человека на преступление, снова ненужные отступления, какие-то непонятные картинки детства. Несчастная любовь автора, которая завершилась трагедией, его девушка погибает. Ну, в общем, подобные сюжеты есть почти в каждой рукописи. Сюжеты о неразделенной любви, о смерти кого-то из партнеров, о страданиях героя. В мире нет ничего нового. Все сюжеты давно придуманы нашими классиками.
— Считается, что в мире есть только двенадцать оригинальных сюжетов, — вспомнил Дронго, — а все остальное — пересказ этих основных сюжетов.
— Я слышал об этой теории, — согласился Оленев, — мы примерно размышляли так же. И поэтому не ответили и на вторую рукопись. Обычные попытки автора привлечь внимание издателя натужным и явно выдуманным сюжетом. Через два месяца мы получили третью рукопись. И снова не было указано обратного адреса. Но номер «почтового ящика», по которому следовало отвечать, был идентичным. Однако в этот раз нас смутил стиль письма. Как будто за два месяца автор успел получить университетское образование. Совсем другие обороты речи, другие слова, другие выражения. Хотя общий смысл письма и стиль оставались похожими. Те же рассуждения, но уже в гораздо более симпатичной обработке. Эту рукопись читали у нас несколько человек, в том числе и я. И все обратили внимание на эти качественные изменения. Мы даже решили, что на этот раз нужно будет ответить автору и попросить его несколько сократить свою рукопись. Мы иногда позволяем себе издавать сборники повестей начинающих авторов. И они расходятся неплохо. Хотя я подозреваю, что их раскупают в основном родственники и друзья этих авторов. Но как бы там ни было, они раскупаются. И мы решили, что эту рукопись можно будет условно принять и начать работать над ней. Мы поручили одному из наших сотрудников ответить автору.
