Похоже, он не ожидал, что инквизитор будет делать ему комплименты, поэтому посмотрел на меня с изумлением. А чего он ждал? Что я с истошным криком начну махать кадилом, кропить вокруг святой водой и возносить молитвы?
— Признайтесь мне, сделайте одолжение, какова была цель всего этого? — я обвёл вокруг рукой.
— Я отыскал заклинание, способное вернуть мне Паулину, — ответил он. — Было только одно условие…
— Жизнь её убийцы, — я прервал его.
— Именно!
— Поэтому вы не позволяли умереть Захарию. — Я покачал головой. — Вы хотели в подходящий момент принести его в жертву. Мучили его, но, всё же, следили, чтобы мука не обернулась смертью.
— Именно так! И сейчас я вам кое-что скажу, господин Маддердин. — Он посмотрел на меня горящим взглядом. — Позвольте мне провести обряд. Что вам жизнь сына какого-то купчишки?! Сколько он вам предложил? Я перебью его предложение десятикратно! Стократно, если хотите. Отдам вам всё имущество. Все, чем обладаю. Одни эти книги стоят состояние, а у меня есть ещё и золото, и недвижимость… Если потребуется, отец…
Я прервал его, подняв руку.
— Это только отрава, — сказал я. — Ничего не стоит, как и ваша жизнь. Черные мантии не предают, господин Фрагенштайн.
Должен, однако, признать, я восхищался глубиной его чувств. Он хотел отдать мне всё, что имел, в обмен на воскрешение любимой. Вот только это «всё», в данный момент, стоило слишком, слишком мало. Но это уже была не его вина.
Многие ли инквизиторы на моём месте воспользовались бы столь щедрым предложением? Не знаю и надеюсь, что немногие или никто. Но, в конце концов, и среди нас попадались черные овцы, выше ценящие бренные утехи, чем святые устои веры. Но разве я мог заключить сделку с чернокнижником, а потом восхвалять Господа теми же устами, что согласились на такой низменный торг?
Гриффо потянулся к голенищу сапога. Недостаточно быстро. Точным пинком я выбил у него кинжал одновременно с тем, как он направил его в собственную грудь.
— Даже умереть мне не даёте! — прорычал он и снова забился в угол.
— Дадим, — пообещал я спокойно. — Но только тогда, когда сами этого пожелаем.
***
— Мордимер Маддердин, инквизитор? — Человек в черном преградил мне путь.
— А кто спрашивает?
Он молча вытащил из-за пазухи документы и подал мне. Я внимательно просмотрел бумаги. У этого мужчины были, не больше ни меньше, охранные грамоты, подписанные настоятелем монастыря Амшилас, человеком, о котором некоторые говорили, что он могущественнее как папы римского, так и всех кардиналов и епископов вместе взятых. Именно в подземельях Амшилас допрашивали самых закоренелых и опасных отступников, это там собрали и изучали тысячи запрещенных свитков. Я проверил печати и подписи. Они производили впечатление подлинных, а поскольку прославленная Академия Инквизиции натаскивала питомцев в умении распознавать фальшивки, я мог быть почти уверен в правильности своего вывода. Я отдал документы собеседнику.
