– Можешь не стараться, – заржал напарник, – тебя не пустят! Фейсконтроль тормознет! На входе людоеды стоят! Зарплата у них, как у нашего директора! Видал я автомобили, на которых их парни из охраны подруливают!
– Охо-хо, – протянул коллега, – уж не на ржавой «копейке» мотыляются.
– Почему мне нельзя войти в клуб? – искренне удивилась я.
– По возрасту, – язвительно пояснил толстяк, – всем, кто старше двадцати пяти, от ворот поворот.
– Так в каком из складов гудит веселье? – повернулась я к более приветливому, тощему мужику.
– А через забор, – сказал тот, – наш хозяин бывший разделочный цех и склад им продал. Иди вдоль забора, увидишь синюю дверь, туда и ломись.
– Не старайся, ты слишком старая, – не упустил возможности сказать гадость толстяк.
Мне пришлось пинать дверь минут десять, пока откуда-то сверху не прозвучал грубый голос:
– Че надо?
– Войти, – призналась я.
– Закрыто. Работаем с полуночи.
– Я не веселиться, мне надо просто поговорить.
– Закрыто.
– Скажите, здесь есть гостиница?
– Закрыто.
– Пожалуйста, позовите управляющего.
– Закрыто.
– Немедленно откройте! Я из милиции!
– Ордер?
– Сейчас его у меня нет, но…
– Закрыто, – перебил голос. – Работаем с полуночи. Вход по приглашениям.
– А где его взять?
– Закрыто.
– Ладно, – сдалась я, – ухожу. Но можете по-человечески ответить хоть на один вопрос? Как называется ваше заведение?
– Закрыто, – без агрессии или раздражения гундел голос.
– Я не имею никакого отношения к милиции! Работаю в журнале для молодежи и хочу написать о вашем популярном клубе, – изменила я «легенду».
– Закрыто, – привычно отреагировал голос и вдруг заорал: —…!..!..! Блин, дура!
Признав свое поражение, я села в машину и решила позвонить Машке. У Манюни есть подруга Леся Караваева. Она немного младше Маши, но имеет репутацию заядлой тусовщицы.
– Мусик, – заговорщицки прошептала девочка, – как ты там?
Я решила не заниматься светскими любезностями и сразу перешла к делу:
– Продиктуй телефон Леси Караваевой.
– Может, лучше эсэмэской послать? – предложила Манюня.
– Отличная идея.
– Лови, – хихикнула Маруська и отсоединилась.
Я положила телефон на колени, у Манюни необыкновенная интуиция, она чувствует, когда речь идет о серьезных вещах, и никогда в этот момент не задает глупые вопросы вроде: «А зачем тебе Караваева?»
Мобильный издал пару коротких гудков, я нажала на зеленую кнопочку и почти сразу услышала тихий голос:
– Алло.
– Леся?
– Ну я.
– Как дела?
– Хреново, это кто?
– Даша Васильева, мама Маши.
