— Ну что ж, — произнес отец, — счастлив вновь тебя увидеть. Мать тоже передает тебе свои поцелуи.
— Как она поживает?
— Хорошо. Она крепкая, как тебе известно.
Я с нежностью относился к своей матери, но, окунувшись в религию, ощутил нечто вроде стены непонимания, вставшей между нами. Для нее, русской по происхождению и атеистке по убеждению, я был монахом, а значит, безумцем, фанатиком…
Уже два года я состоял в тайной секте ессеев,[1] в которой придерживались особых обрядов. Еще во II веке до рождения Иисуса люди удалились в Иудейскую пустыню, к отвесным скалам, названным Кирбат-Кумран. Там они построили укрепленный лагерь, где приобретали знания, молились, очищались крещением в предвидении конца света. Но конец света не наступил, и после смерти Иисуса и восстания евреев следы ессеев затерялись в Истории. Лагерь Кирбат-Кумран был сожжен и заброшен. Одни считали, что членов секты вырезали римляне, другие полагали, что их просто выслали неизвестно куда. В действительности же они укрылись в недоступных пещерах, где продолжали жить, как прежде, тайно, вопреки всем потрясениям, молясь, изучая и переписывая тексты преданий, а более всего — ожидая будущую жизнь и готовясь к ней.
— Ну ладно, — сказал я, — рассказывай. Какие там у вас новости?
— Новость только одна, — ответил отец. — В Иудейской пустыне, в нескольких километрах отсюда, совершено убийство. Похоже на человеческое жертвоприношение. Шимон Делам попросил меня поговорить с тобой, Ари. Он хотел бы поручить тебе расследование. Он говорит, что только ты можешь быть солдатом, хорошо знающим все писания.
— Но, — возразил я, — тебе же не известно, что именно здесь, в пещерах Кумрана, я выполняю свою миссию?
— Миссию? — удивился отец. — Какую миссию?
— Вчера ессеи избрали меня. Теперь я их Мессия.
— Они тебя избрали, — протянул отец, — окидывая меня странным взглядом, будто совсем не удивляясь моему сообщению.
— Они думают, что ожидаемый ими Мессия — это я. В текстах сказано: Мессия должен раскрыться в 5760 году, и он зовется «львом». Лев — это я. Таков смысл имени, которое ты мне дал.
— А ты готов забросить труд писца и выйти из пещер?
— Я писец, а не детектив.
— Ты сказал, что назначен ессеями Мессией. А это значит, что твоя миссия — не писанина, а бой, битва Добра со Злом. Она означает войну сынов света против сынов тьмы, и твоя задача — найти убийцу и победить его.
Так говорил мой отец, и умозаключения ученого не могли помешать мне, признать в нем священнослужителя, Коэна. За два года до этого я узнал, что отец принадлежал к секте ессеев, но решил выйти из пещер после образования государства Израиль и жить в нем. И я понял, что этот человек с впечатляющей внешностью, сильный своими знаниями, отвагой и верой, обладал харизмой и степенностью патриарха; у него были густые каштановые волосы, тело с тонкими упругими мышцами, черные жгучие глаза, горевшие на лице, озаренном магической улыбкой. Эта улыбка выражала одновременно и бурную деятельность присущего ему ума, и безмятежное спокойствие, которое он черпал в изучении древних текстов. Возможно, потому у этого человека не было возраста; ведь он вобрал в себя все века: он воплощал память времен.
