того
стоит.
Действительно, на древней как Сеть латыни ever est буквально означало ни много ни мало, а всегда есть. Перефразируя – «всегдасущее»…
Земы до сих пор не желали признавать очевидный факт, что в реальном космосе их обожаемой Земли просто больше НИГДЕ НЕТ.
Хотя после того, как интервидовая группа добровольцев-смертников доставила в Солнечную систему уникальный хтаббирующий детонатор (который возбудил процесс «выворачивания», проваливший метрополию в бездонную дыру иновременья, взамен вытащив облако ядовитого газа), сомнений в этом ни у кого не оставалось.
Кроме эрсеров.
– Когда они, сидя на толчках или хватив лишку, распевают опусы битлов своих, бетховенов, цоев, чайковски, армстронгов и прочих гениев, которые форевер, как они выражаются – угрюмо рокотал левой пастью генерал-командор, – это ладно, это допустимо, у нас демократия, за что боролись, на то и напоролись… Свобода слова, совести, верований, воззрений и так далее. Когда стенки и заборы исчерканы стишками, афоризмами, крылатыми выражениями из романов или всякими там латинскими максимами, это не страшно, это они самовыражаются так, некоторые офанатевшие адепты, наследнички духовные, умрец их задери… Даже когда иксы эрсеровского происхождения варганят самогонку, вкусом напоминающую сигрид, это не преступление, это баловство… – Быстро меняющиеся эпизоды голопроекции подкрепляли мысли корпусного кома, демонстрируя упомянутые действия. – Но когда единственную повсеместно во Вселенной запрещенную песню ничтоже сумняшеся распевает солдат Легиона, основной задачей которого всегда было, есть и будет делать так, чтобы никто никогда ни при каких обстоятельствах не посмел затянуть вслух это…
Повешенная Роллином Бакодой пауза была наполнена вопросительной интонацией.
– Это уже тягчайшее преступление, – молвила начштаба Ичен Свор, косясь налитым желтой слизью глазом на ОлафЛаусона; присутствующий ЗЕМ неподвижно и молча стоял возле передней правой лапы патрона, – по неписаным законам Безопасности наказуемое смертной казнью.
Лицо адъютанта абсолютно ничего не выражало. Льдистые голубые глаза верного пса генерал-командора невозмутимо смотрели на прочих офицеров. Уж этот кадр ни за что не станет распевать вслух о голубом шаре, который не был, а все еще есть в небе… несмотря на то что глаза приспешника вобрали в себя цвет неба прародины бывших хозяев космоса.
– Я не могу запретить эрсерам верить, что родина их предков отнюдь не провалилась в тартарары, – негромко произнес похожий на безволосого прямоходящего медведя хап’же, прародину которого под бравурные звуки
