Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить ту простую истину, что коли информация была целенаправленно распылена во времени и в пространстве, а затем поэлементно многократно подвергалась фальсификациям и мистифицированным разоблачениям этих фальсификаций, да к тому же в условиях чехардой менявшихся политических режимов, то за недоступный для восприятия горизонт она угодит куда ранее, чем по истечении тех же сорока лет. К тому же к концу этого срока общество в целом утрачивает способность, а, главное, навыки точного анализа и обобщения своего же исторического прошлого, особенно если насильственно прервана преемственность поколений — например, войной…
В архивах же прячут не тайны истории, а причастность тех или иных персонажей историй к тем или иным событиям, особенно если эта причастность из разряда неблаговидных, а также то, что об этом кто-то знает.
А вот искусство воссоединения из пространства и времени умышленно разрозненных бесчисленных крупинок информации — и есть великое искусство разведки и истории!
Ведь, например, те уникальные совпадения множества фактов, обладающих генетически заложенной в них способностью автономно и едва ли не автоматически выстраиваться в логически жестко взаимосвязанную цепь событий и процессов, о которых ты поведешь речь на страницах книг трилогии, именно как накрепко спаянные между собой звенья одной и то же цепи тянутся из эпохи в эпоху, из века в век, несмотря на все смены политических режимов и форм государственного устройства в России…»
И если действительно корректно точно следовать этим элементарным правилам, то, вне всякого сомнения, следует исходить не из т. н. «паранойи» Сталина, которой не было, но которой пытаются всё объяснить, особенно события 1937–1938 гг., а из того, что заговор был, заговор опасный, чрезвычайно опасный, как для Великобритании, так и для СССР.
Однако же не следует спешить с выводом о том, что в британской разведке все разом посходили с ума в необъяснимом припадке еще более необъяснимой любви к тому же Сталину, оказав ему такую услугу в разоблачении заговора, или что всесильный генеральный секретарь был статистом в этой изощренной политической интриге.
Не следует, хотя бы потому, что в силу вышеуказанных причин британская разведка и по сей день осуществляет тотальную операцию прикрытия своего деятельнейшего участия в разоблачении особенно советской части «двойного заговора».
Но это же со своей стороны означает, что заговор не только был, но и действительно представлял собой колоссальную угрозу высшим интересам Британской империи, руководство которой активно подготавливало тогда новую мировую бойню.
