— строительство Великого Сибирского железнодорожного пути относится к событиям, какими начинаются новые эпохи в истории народов и которые вызывают нередко коренной переворот установившихся экономических отношений».
Невзирая на весь пафос слов Витте, на самом же деле подобных планов у царского правительства не было и в помине — речь игла об использовании собственно российской территории, суверенитет государства российского над которой никому тогда не приходило в голову оспаривать. Причем только об использовании в интересах экономического развития Российской империи, что было абсолютно естественным и законным желанием и намерением. Но это было позже.
А тогда — в упреждающем режиме и была спровоцирована еще в середине XIX века Восточная война. Вот почему один из первых ее ударов пришелся по российскому Дальнему Востоку с одновременным ударом по Крыму. Вот почему именно во время этой войны впервые после XVII века были реанимированы старинные общеевропейские планы по геополитическому уничтожению России и разработан новый план расчленения и раздробления России. Так Великобритания работала на упреждение еще только возможной тени еще возможного в будущем намека на потенциальную угрозу.
Вот почему, после краха планов Восточной войны, несмотря на унизительное поражение России, против нее в ход были пущены особо опасные «специальные средства»: научный коммунизм Маркса — Энгельса, т. н. польское восстание, народовольцы, анархизм Бакунина, террор всех мастей и оттенков, социал-демократия всех видов и толков, интернационалы, масонство и т. д. и т. п., пока со страшной силой не грянул 1917 год. Неужели можно подумать, что совпадение между временем принятия глобального плана перманентной мировой войны против России и временем принятия к реализации проекта строительства Транссибирской магистрали — случайность?
Оценивая международное развитие почти век спустя после тех самых слов Пальмерстона, Британский Королевский институт международных исследований (иногда последнее слово переводилось как «дел», отсюда и аббревиатура КИМД. — А. М.) в своем докладе «Политические и стратегические интересы Соединенного Королевства в 1939 году» (помеченном мартом этого года) отмечал: «Постройка Транссибирской железной дороги была политическим событием большого значения. Она глубоко затронула отношения между великими державами Европы.
В первую очередь она дала возможность России в своей дальневосточной политике избавиться от того морского контроля, который в конечном счете осуществляла Англия над европейскими континентальными державами благодаря своему решающему превосходству на море. Со времен Трафальгарской битвы морская гегемония Англии в восточной части Атлантического океана и в Средиземном море не подвергалась угрозе. Англия была последним арбитром в конфликтах, возникавших по вопросам колониальной политики других европейских наций. Одна только Россия, имея свободный доступ в Азию по суше, получала возможность избавиться от британской гегемонии, но до проведения транссибирской магистрали ее продвижение было только возможностью. Поскольку главные средства сообщения России с ее дальневосточным побережьем осуществлялись морем и поскольку она зависела от морского транспорта, она вынуждена была подчиняться английскому морскому могуществу, также как Франция и Германия.
