Во время вынужденного, более чем двухмесячного пребывания в Иркутской пересыльной тюрьме произошло событие, глубоко врезавшееся в память Пилсудского. Условия содержания в тюрьме были вполне сносными. Часть ссыльных разместили в одиночных камерах, других – в многоместных. Среди последних был и Пилсудский. Днем двери камер были открыты, и их обитатели могли свободно перемещаться по мужскому отделению тюрьмы. Сокамерником Пилсудского был некто Цейтлин, чья невеста, тоже «политическая», находилась в той же тюрьме, только в женском отделении. Тюремное начальство разрешило их ежедневные часовые встречи в канцелярии. Во время одной из таких встреч, 1 ноября, в канцелярию неожиданно вошел полицмейстер, которого Цейтлин, увлеченный беседой, не поприветствовал, как того требовали тюремные правила. В ответ на грубое замечание чиновника последовала не менее резкая реакция ссыльного. Результатом возникшего между ними скандала стал приказ полицмейстера посадить строптивого «преступника» на три дня в карцер. Однако Цейтлин отказался подчиниться приказу и укрылся в камере.
Сокамерники отказались выдать своего товарища пришедшему за ним заместителю директора тюрьмы. Тюремные власти еще раз попробовали разрешить возникший конфликт без насилия, но ссыльные стояли на своем. Ночь прошла спокойно, следующее утро началось как обычно, но потом надзиратели вдруг закрыли на замок двери одиночек. Возмущенные этим ссыльные из многоместных камер освободили своих товарищей, выломав запертые двери. И на этот раз видимой реакции тюремного начальства не последовало. Пришел вечер, и томимые неопределенностью арестанты собрались в одной из камер, чтобы посовещаться, что же им делать дальше. И в этот момент дверь в большую камеру неожиданно была закрыта на ключ. Спустя некоторое время появился полицмейстер в сопровождении солдат и приказал всем покинуть камеру и перейти в другое помещение. Сделать это ссыльные отказались. Последовал приказ офицера солдатам: «Бейте их, ребята, чтобы долго помнили!» Беззащитных узников избили прикладами до бессознательного состояния, а затем выволокли во двор тюрьмы. Пилсудский вспоминал, что пришел в себя в тот момент, когда двое солдат пытались поставить его на ноги. Ничего не соображая, он вырвался от них и побежал в сторону ворот, где также стояли солдаты. Там он был остановлен каким-то унтер-офицером. И именно в этот момент рядом оказался один из догонявших его солдат, который, не раздумывая, ударил его в лицо прикладом, выбив два зуба. Обруганный унтер-офицером, пристыженный, солдат попытался обтереть рукавом шинели кровь с лица своей жертвы, подхватил его под мышки и повел к остальным заключенным, приговаривая при этом: «Ну, варначок, иди! Видишь! Не бунтуй! Ослабел, бедненький?»
