Наконец, спор этот кончился при посредстве митрополита и суздальского князя Всеволода тем, что Рюрик сел в Чернигове, а Всеволод в Киеве. Вот разительный пример того, что наследственный принцип, относительно владения землями в одном роде, еще был не крепок. Хотя преемники Святослава княжили в Чернигове более ста лет, но все еще не казалось неестественным, если вместо них сядет там князь другой ветви. Наследственный обычай не мог восторжествовать над сознанием единства Русской земли и вместе с тем над сознанием права и власти целого рода, а не ветвей его; очевидно, что князья все еще были правители, а не властители; господствовала идея, что имеет право на управление русским материком целый род, но не было строго определено, чтобы каждая личность из этого рода имела право владеть известною частью такого-то, а не другого пространства на основании своего ближайшего происхождения. Во всей Южнорусской земле не было уже единства родов, а несколько ветвей княжили почти без последовательного права; князья возводились одною игрою обстоятельств или опирались на расположение воинственных шаек; тогда появлялись новые князья в разных городах, где их прежде не было; таким образом случайно упоминаются князь каневский Святослав, князь шумский Святополк. Переяслав находился под управлением сына Всеволода суздальского, который, таким образом, протягивал руку на Южную Русь и поддерживал свое старейшинство над князьями. Но этот край, сопредельный со степями, более всех страдал от набегов половцев; половцы разоряли села, так что жители не успевали строиться, а князья со своими дружинами плохо могли оборонять их. Народонаселение края редело более и более, а, с другой стороны, русская стихия во множестве пленников переходила в степи половецкие. В 1212 году князья смоленские по неприязни выгнали Всеволода и посадили в Киеве бывшего смоленского князя, Мстислава Романовича. Права тут не было никакого, ибо там перед тем думали было посадить князем Ингваря луцкого, а потом удалили его и избрали Мстислава. Всеволод должен был удалиться в Чернигов, где уже не было на свете Рюрика, и там скоро умер.
В 1224 году появились впервые татары.[118] Видно, что весть о страшном явлении сильно поразила народный дух. По грехом нашим приидоша языцы незнаеми (выражается летописец). Эта неизвестность дышит чем-то зловещим, страшным. Весть о них принесли половцы. Страшное поражение понесли они от неведомого народа. Летописец не удержался, чтобы не припомнить при этом неприязни, которые не могли не таиться в русской душе:
