— О Лупе. Она не виновата, и мы никто не виноваты, это, проше дана, або волк, або еще кто. А она Панку пальцем не тронула, та сама была дура.
— Погоди, кто такие Лупе, Панка, при чем тут волк, кто в чем виноват, говори по порядку.
— Так я ж и говорю, эта светлой памяти стерва сама во всем виновата. А Лупе, она добрая, она даже кошки не обидит, не то что человека. Та сама…
— Остановись, Зенек. Я никогда не был у вас и ничего не пойму. Кто такая Лупе?
— Знахарка.
— Откуда она взялась?
— Пришла.
— Давно? Да не заставляй из тебя клещами слова тянуть. Я ж не синяк. Говори смело что знаешь. Какая она, эта твоя Лупе, где раньше жила, как к вам попала?
— Красивая она, худая только. Совсем не как наши, а вроде как из ясновельможных. Я малым еще был, она у тетки остановилась, а тут Катре рожать, у Катри до этого двое мертвых родилось, и свекруха ейная говорит, или помирай, или чтоб сын был…
— Значит, Лупе помогла Катре, потом кому-то еще, потом еще, а потом у вас осталась?
— А откуда дан знает? — изумленно выдохнул Зенек.
— Все на свете повторимо. Но про что это болтали синяки?
— Ночью якась зверюга на мелкие шматочки разодрала тую кляту Панку.
— Что за Панка?
— Та Аглая, дочка Цильки, Цилины то есть. Ну, тощей такой, кричит еще на всех.
— Видел таких, и что Цилина?
— Та ее брат Гонза их и приволок.
— Тот мелкий, на крысу похож?
— Вот-вот, на крысу. То он помоганец эконома у его ясновельможности барона Кузинга. Так Цилина сбегала до братца, а той сгоняв до города та привел синяков.
— А Лупе тут при чем?
— Так они ж Лупе ненавидят, Панка с Цилиной всем кричала, что то Лупе Панку спортила, что никто с парней на нее и через порог смотреть не хотел.
— А она спортила?
— Да чего ее портить, она уродилась такой, и маманька ее такая ж была, когда б не деньги, то Тодор никогда б на ней не женился, а Панка еще худьша за мамашу.
— Значит, Панку кто-то убил, а свалили на Лупе?
— Не просто убили, на шматочки разорвали. А Лупе ей вчера ввечеру и скажи, чтоб та в пущу не ходила, а то, мол, плохо будет.
— Какая пуща?
— Ласкава пуща. Это за Белым Мостом. Мы туда все ходим, особливо молодые на ночь.
— И Панка туда собралась с кем-то?
— С одним из Замостья, хилый такой…
— А он вернулся?
— Та откуда ж нам знать? А вот Панку вранци нашли. Я зверей, что здесь живут, добре знаю. Никто, особливо весной, такого б не сотворил.
— А люди?
— Люди тоже так не смогут, то чудище какое-то.
— А ты говорил, волк… И тебе еще ведьму жалко?
