— Я собираюсь сблизиться, — сказал я. — Между нами пыль, и мне не хотелось бы, чтобы она оказалась у нас на пути.
Крупное облако надвигалось большими уступами, вероятно, со всех сторон. Это было горячее вещество, выплеснутое из центра, заполнявшее все вокруг нас. Стук грязи о мои крылья перерос потом в непрерывный ливень, обрушившийся на все части фюзеляжа. Я уменьшил площадь крыльев, но не мог сократить всю обшивку корабля. Пришлось добавить мощности на силовую защиту, Я убедился, что сердце корабля бьется ровно и сильно, в чем была особая нужда. Я надеялся, что шторм будет непродолжительным. Добавка энергии в силовое поле на продолжительное время могла ослабить двигатель. Возможность починки или замены его до нашего возвращения на Холстхэммер была нереальной, и с двигателем нужно было обращаться осторожно.
Сигнал слегка изменился.
— Они повернули, сказал я и объяснил:
— Облака исходят из центра, из временных перекрестков или гравитационных дыр. Они пытаются сбить меня с трассы, несмотря даже на то, что давление на их корпус сохранится.
Конечно, я повторил маневр. Вы бы тоже не стали разбивать собственный корабль. Я попробовал прочувствовать, по какой траектории искривляется их трасса, для чего необходимо было выправить крылья. Я добавил энергии в поле, чтобы иметь возможность двигать крыльями. Затем убавил силу, питающую защитное поле. Это было похоже на снятие перчаток в мороз. Уколы пыли стали жестче — почти болезненными. Я изучал очертания поля, которое сдерживало их. Через мгновение, как мне показалось, я видел его, но оно было очень тонким, и мне показалось, что оно медленно изменяется. Я двинулся, чтобы подчиниться требованию пылевого потока, а затем немного изменил движение. Я собрался и начал медленно, но с силой двигать крыльями, создавая собственное напряжение, вплетающееся в многосоставную ткань шторма. Мощь этих движений была несравнима, конечно, с мощью, излучаемой из середины Течения. Но то была случайная, рассредоточенная энергия. Эта же направлена на целенаправленное воздействие. Я был первым человеком, когда-либо запрягшим могущество Течения своими собственными силами.
Кожа моя начала пылать, когда угол атаки крыльев изменился, давая пыли возможность жестче врезаться в защитное поле. Неприятная боль появилась на спине и в паху. Но я ее игнорировал. Затем внезапным толчком, подобным порыву ветра, облако изрыгнуло нас плавно и без видимого усилия. Только секунды понадобились мне, чтобы выйти на траекторию.
