Незаметно наступила ночь. Я так крепко уснула, что меня с трудом добудились пограничники – средь глухой ночи они пришли проверять наши паспорта. Изучив документы, они забрали идиотские въездные декларации, которые для заполнения принесла нам вечером проводница, и удалились. Можно было спать дальше, но сон перебили напрочь. Тайка ворочалась и тихо сквернословила, возмущенная такими порядками. Следом за проводниками по вагону понеслись молодые люди, приговаривающие на ходу:
– Меняем рубли, доллары на гривны! Самый высокий курс! Рубли, доллары на гривны!
– Что, прямо сейчас менять? – спросила я Наталью.
– Утром поменяете, они будут тут бегать до самой Евпатории.
Поезд вскоре тронулся и убаюканная его колыбельными покачиваниями, я снова сладко заснула.
Утро началось у нас в десять – разбудила проводница сообщением, что нужно потихоньку собирать белье.
– Зачем? – зевнула Тая, когда за проводницей закрылась дверь. – Мы же приезжаем в половине первого. Что, все это время сидеть, как пеньки на полках? Не, я еще поваляюсь.
Я тоже хотела еще поваляться. Кроме этого я хотела в туалет, горячий кофе и легкий завтрак. Спала я в трикотажных шортах в радостный цветочек и коротенькой маечке, так что вполне можно было так гулять по вагону. Прихватив полотенце, я полезла вниз.
– Не сверни себе шею, пожалуйста, – забеспокоилась обо мне дорогая подруга.
– Все в порядке, – я достигла пола и сунула ноги в шлепанцы. – Где у нас щетки-пасты, мыло?
– В пакете с едой синенький кулечек.
Очереди в туалет, как ни странно, не было. Я открыла дверь и моему сонному взору предстала ужасная, мокрая и зловонная картина. К тому же эта картина довольно сильно раскачивалась. Как я совершала свой утренний моцион, стараясь ни к чему не прикоснуться, это отдельная история, когда-нибудь я расскажу ее своим потомкам. В голове крутилось возмущенное: это же купейный вагон, он же лучше, чем плацкарт, почему не убирают в туалете?!
Выйдя из места общественного пользования, я столкнулась с сонной Тайкой, на плече у нее висело полотенце.
– Удачи тебе, друг, – сказала я, и пошла в купе, – постарайся выплыть оттуда живой.
В двенадцать мы собрали белье, сдали его, скрутили матрасы и сели у окошка высматривать море. На каком-то полустанке в поезд снова проникли менялы и мы поменяли сто долларов на гривны. До самой Евпатории Тая мучалась вопросом, куда же прятать деньги?
– У меня есть маленькая сумочка на пояс, давай туда засунем и ко мне пристегнем.
