Так и встретили рассвет. Вылезло солнце, начало ощутимо припекать.
– Ох! – страдала Божена, надвигая платок на самый лоб. – Давай хоть поплывем, что ли? Невыносимо вот так вот болтаться.
– Давай.
Мы потихонечку гребли, разговаривая о насущном.
– Слушай, какое издевательство в самом-то деле! Пить хочется, воды полно, а не напьешься!
– Да, – вздохнула я, облизывая пересохшие губы, – это подло.
– Думаю, ружье все-таки придется выбросить.
– Это почему еще? Я к нему привыкла, я его люблю.
– А как ты себе представляешь наш подъем на корабль-спаситель? У экипажа наверняка возникнут вопросы. Мы одеты как мусульманки, плаваем на кругах с турецкого корабля, еще и вооружены до зубов, это любому покажется странным, разве нет?
– М-да, – не могла я не согласиться, хотя ружье было безумно жаль. – А ты свой пистолет оставишь?
– Ну да, кобуры же под курткой незаметно. Жарко как, а!
– Хорошо, что не зима, а то помнишь, что с пассажирами «Титаника» стало? Все позамерзали. Спасательные лодки подоспели, а они плавают в жилетах, мертвые все, в инее…
– Ива, замолчи! – взвизгнула Божена.
– Чего ты нервничаешь, не зима же.
Где-то через час на горизонте показалось небольшое судно.
– Корабль, Ива! – завопила Божена. – Мы спасены! Поплыли к нему скорее!
– Главное ори «помогите» по-английски, неизвестно, чей это корабль.
– Хорошо. Help! Help!! He-e-e-elp! Кажется, это опять какой-то грязный баркас! Ну почему нас не хочет спасти белоснежный лайнер с красавцем капитаном?
– Я и на это согласна, лишь бы нас заметили! Плыви, давай, плыви!
– Я плыву, плыву!
– И кричи!
– Я кричу!
И нас заметили. Кораблик сбавил ход, на воду спустили шлюпку и быстрыми темпами лодка направилась к нам.
– Что на лодке написано? – вытягивала шею подруга. – На каком языке?
– По-моему, на арабском, – вздохнула я, – везет нам как утопленникам.
– И что делать? – мгновенно запаниковала Божена.
– Сделаем вид, что мы в глухом шоке, ничего не соображаем, будем мычать и вращать глазами.
– Ты ружье выкинула?
– Да.
– Слушай, а может, угоним лодку? – Божена прищурилась, вглядываясь вдаль. – Там только один человек…
– И куда поплывем? Мы же ничего не смыслим в навигации. Лодка уже близко, делай глупое лицо… Но не на столько же! Оставь хоть какие-то признаки рассудка!
Взволнованный мужик что-то лопотал на своем, на мусульманском, но мы мычали и вращали глазами, не выпуская из рук спасательных кругов. По очереди он затащил нас в лодку и, продолжая монолог, погреб к кораблю. Мы с Боженкой усердно кутали лица в платки, сожалея, что нечем прикрыть глаза, их цвет – голубой у подруги и зеленый у меня, как-то не вязался с нашими представлениями об арабках.
