– Там Божена с Гарри одни остались… – я отчаянно зевала.
– Доставлю тебя в каюту и схожу за ними, ты же уснешь сейчас на ходу.
Надышавшись морским воздухом, я ощущала себя так, будто выпила упаковку снотворного. Очутившись в каюте, я стянула платье, сбросила туфли и рухнула на кровать. Кажется, я успела уснуть еще до того, как моя голова коснулась до подушки.
* * *
Утром проснулась от бодрого насвистывания Марка, видимо, он только что вылез из душа, его волосы были мокрыми, а лицо довольным.
– Утро доброе, – зевнула я, приподнялась и опять рухнула на кровать.
Качало гораздо сильнее вчерашнего. У меня почему-то закружилась голова, а в желудке возникло какое-то очень неприятное чувство…
– Крепкий вестибулярный аппарат, говоришь? – усмехнулся Марк, глядя на мое перекосившееся лицо.
– Похмелье, наверное, – бодрилась я.
– Ну-ну. Завтрак через полчаса.
Пытаясь не обращать внимания на то, что пол под ногами бойко ходит ходуном, я поспешила в ванную и к гардеробу.
Не замечать качку становилось все труднее, так и тянуло прилечь на кроватку и закрыть глазки. Слава Богу, хватило ума надеть туфли на низком каблуке и по пути я нигде не растянулась.
Божена с Гарри уже восседали за столом в «Музыкальном Салоне». Гарри преспокойно уплетал яичницу, а бледная Божена осторожно выуживала из тарелочки маслины и с опаской, будто плод мог взорваться, отправляла в рот. Рядом так же стояли тарелки с огурцами, лимоном и сыром.
– Что, плохо? – я присела рядом с подругой и сразу принялась за огурцы.
– Да, – шепотом ответила подруга, – у меня похмелье и морская болезнь.
– У меня тоже, – похрустывая огурцом, я посмотрела по сторонам.
Народа не убавилось, но вела себя публика значительно тише. Некоторые пытались храбриться, но среди зеленоватых лиц соседей по столам, бодрые шутки звучали малость неуместно. За нашим столиком присутствовали все, за исключением Мавра Элифа. Сонная дама пребывала в очевидном порядке, так как за полчаса успела сожрать столько, сколько я не смогла бы осилить даже на спор и за деньги. Закончив свой варварский завтрак, она молча поднялась и отчалила из «Салона». Петрушевич немного посетовал на то, что шторм того гляди разыграется на полную катушку, немного перекусил и тоже умчался.
– Мавру, наверное, совсем плохо, – я честно пыталась проглотить кусок яичницы, – даже завтракать не пришел. Может, ему отнести? Надо бы узнать, в какой он каюте.
– Ива, уверен, о себе Мавр в состоянии позаботиться и без твоего участия, – заверил Марк, он тоже чувствовал себя прекрасно.
