– Давайте на него ошейник с браслетами наденем, для улучшения подарочного вида, – предложил Нело.
– А нас там всех не поубивают из-за этих украшений?
– Нет, Гейс, золото не имеет на Метеоне большой ценности, там в почете совсем другой металл.
– Ну, тогда не вижу препятствий, давайте, беремся за порчу скатертей.
Резали скатерти прямо в пищеблоке, там же их и примерили. Переливающиеся бледно-зеленые полукружья в сочетании с желто-синими костюмами поражали воображение.
– Вы уверены, что мы похожи на священников? – Нело одернул скатерть, расправил плотную ткань на груди и оглядел остальных.
– На священников – нет, – вздохнул Мантий-Мукоделис, – а на членов духовного чемурейского общества – вполне. К счастью, они весьма и весьма немногословны, большую часть времени погружены во внутреннее созерцание, так что разговаривать вам не обязательно.
Вернувшись в центр управление, нарядили Рамонра в ошейник с браслетами, причесали и, сочтя, что выглядит он достаточно подарочно, отправились в модульный отсек.
Всякий раз на подходе к планете, Гейс испытывал тревожно-счастливое теснение в груди. Каким он будет, целый мир, плывущий в космической бездне? Что первым откроется взгляду? Густые лесные массивы с тонкими нитками дорог? Безбрежные голубоватые снега? Оранжевые волны пустыни? Или величайшие города, словно слюдяными чешуйками поблескивающие стеклами домов? А, может, горные хребты, похожие на растрескавшиеся спины гигантских рептилий? В эти мгновения Гейс становился ребенком, предвкушающим долгожданный подарок в темно-темно синей обертке…
Обертка Метеона оказалась перисто серой, бледно-облачной и дождливой. Снижаясь, модуль помчался над сплошной зеленой чащобой. Судя по навигационным данным, двигались они к пригородам Дезмира. Гейс заблаговременно включил аварийные сигналы, чтобы сразу стало ясно: приближается терпящий бедствие аппарат, а вовсе не самоуправные вторженцы, не потрудившиеся даже запросить разрешение на приземление. Навигатор модуля уверенно вел аппарат к посадочным площадкам, по всем показателям они должны были появиться с минуты на минуту. Так и произошло: резко оборвалась затуманенная дождем зелень, показались разметки трех посадочных площадок с плоскими крышами малых терминалов.
– Надо же, – сказал Гейс, снижая скорость до минимума. Для посадки он выбрал центральную, серединную площадку, – никаких световых ограничителей, никаких опознавателей – ничего, обозначающего границы, да и вообще наличие посадочной площадки! Немыслимая безалаберность! А если бы мы садились в темное время суток? Это же аварийная, катастрофическая ситуация!
