– Чего? – нехотя разлепив ресницы, он увидел пилота Форуса.
– Тебя вызывают, не слышишь что ли?
– Как я могу слышать, я же сплю.
– Ну, так послушай!
Гейс зевнул, тряхнул головой, разгоняя тяжелую сонливость, и услышал раскатисто несущийся из динамиков голос второго помощника владельца «Вельсеверы» Курши:
– Пилот Гейс, немедленно подойди к почитаемому Эри-Риве! Почитаемый Эри-Рива ждет тебя!
– И зачем это я хозяину понадобился? – удивился Гейс, нехотя поднимаясь из-за стола.
Его проводили сочувствующим молчанием. Когда сам почитаемый Эри-Рива вызывает к себе какого-то малоуважаемого пилота, ничего хорошего ожидать не приходилось.
Почитаемый Эри-Рива единолично занимал огромное, чуть уступающее размерами тестовому залу помещение. Грязно-синего цвета, с прозрачными куполообразными потолками, сквозь которые хозяин наблюдал за взлетом и посадкой кораблей, кабинет Эри-Ривы производил впечатление мусорной свалки из-за обилия всевозможных нужных и ненужных вещей. Эри-Рива не только здесь самоотверженно трудился, но и жил, так как из семьи его давным-давно выгнали.
Гейс переступил порог, притворил за собой дверь и приготовился к каким-нибудь неприятностям. Из-за чудовищной сонливости он, как ни силился, так ничего плохого о себе и о своих поступках вспомнить не смог.
Эри-Рива монументально восседал за необычным длинным и узким столом. Гейс мог поспорить с кем угодно на что угодно – этот стол являлся не чем иным, как переделанной транспортерной лентой. Глядя на грузного хозяина за этим странным столом, Гейс невольно ожидал, что вот сейчас квадратная фигура, затянутая в плотную сиреневую ткань тронется с места и медленно поедет, не меняя позы.
– Иди-ка сюда, – Эри-Рива поманил Гейса трехпалой рукой в блестящей черной перчатке. – Ближе! Еще ближе! Сюда, ко мне подойти можешь или ноги отнялись?
Грустя и спотыкаясь, Гейс подошел к «транспортеру», встал напротив хозяина и впервые получил возможность рассмотреть свое начальство вблизи. Издалека Эри-Рива казался более человекообразным… Желтоватая, чересчур тонкая, вся покрытая мельчайшими морщинками кожа, четыре подбородка, наплывающие над глухим жестким воротом, прижатые к лысому черепу заостренные уши и круглые маленькие глазки розоватого цвета. Раздраженно, почти зло эти розовые глазки уставились на Гейса. От такого взгляда, хочешь – не хочешь, проснешься. Придирчиво осмотрев пилота с ног до головы, Эри-Рива отверз уста и произнес следующее:
