– Нет. Я и водить не умею.
– А хочешь, я тебя на ней домой отвезу? – предложил я.
– А ты умеешь?
– Да. И права есть.
– Права мне тоже сегодня принесли.
– Ну и сервис. Ну и Калинин. Он что, все может?
– В этом городе да.
Белая «Волга» была абсолютно новой, пахла дерматином и еще чем-то вызывающим, чем пахнут все новые машины. Ирина неуверенно показывала дорогу, я осторожно вел, по-новому изучая улицы незнакомого города. Наша обоюдная скованность постепенно исчезла. Я приспособился к управлению и лихо перестраивался из ряда в ряд. Мощный автомобиль слушался отлично. Ирина с любопытством ребенка изучала салон и несколько раз дергала спинку кресла.
Откинувшись в полулежачее положение, она мечтательно изрекла:
– Нет. Продавать не стану. Буду учиться водить.
– Это несложно. Хочешь объясню?
– Давай! – оживилась она.
Остаток пути я рассказывал про управление автомобилем.
– Вот, видишь, перехожу на третью… А сейчас торможу… Наблюдай, как буду поворачивать… Ну что, понятно?
– Да, – радовалась она.
Незаметно подъехали к панельной пятиэтажке на окраине города, припарковались в тесном дворе. Около квартиры Ирина вновь напряглась.
– Мам, – крикнула она с порога. – Это я!
Из комнаты высунулась женщина в ситцевом цветастом платье с одутловатым лицом и кряжистой фигурой. Крупно завитые крашеные волосы у корней на полсантиметра были седыми.
– Как? Подарил? – сразу тревожно спросила она и лишь потом заметила меня.
– Подарил, – сухо ответила Ирина, переобуваясь. – Это студент, помог машину к дому перегнать.
– Здрасте, – кивнул я.
– И все оформил на тебя? – не обращая на меня внимания, возбужденно спрашивала женщина.
– Да.
– А где? – Что?
– Машина где?
– В окно посмотри.
Женщина шустро метнулась к подоконнику. Рука отбросила штору, сдвинула цветок.
– Вон та, белая? Ух, ты! Красавица! Ну надо же! Получилось, – причитала она, – получилось.
– Это моя мама. Лидия Николаевна, – представила Ирина. Я еще раз кивнул широкой женской спине. Ирина безнадежно махнула рукой и показала под вешалку: – Тапки возьми.
– Ирка! Надо машину продать. Срочно. Вдруг передумает! Отберет.
– Не сможет. Документы на мое имя.
– Калинин не сможет? Ха-а! Он ведь сюда сначала заехал, – Лидия Николаевна оторвалась от окна и неожиданно улыбнулась, – деликатесов навез, бутылочку выставил. Хотел мне все оставить. И ключи, и документы. А я наказала, чтобы к тебе ехал и сам лично передал. Так лучше, по-людски.
Женщина вновь прильнула к стеклу, вытянулась. Я заметил, что ноги у нее довольно стройные, видимо, в молодости она была привлекательной, а потом, как часто бывает, распустилась и заматерела. Счастливый взгляд Лидии Николаевны вновь метнулся к дочери:
