Двумя последними качествами Дронго обладал гораздо в меньшей степени, чем исходными первыми. Он был классическим полухолериком-полусангвиником.
Пройдя к стойке бара, он попросил бармена налить ему стакан апельсинового сока. В эту ночь никто как будто и не собирался спать. Все были взволнованы нелепой смертью Алана Эндерса. Бармен приветливо кивнул, наливая Дронго сок. Рядом появились Полынов и Элиза Холдер. Они попросили джин с тоником. Пока бармен готовил для них напиток, в холл вошли остальные: Важевский, Хеккет и Хашаб со своей спутницей. Они вчетвером сели за столик, попросив бармена дать им кофе.
Полынов неприязненно взглянул на Дронго.
— Вы из Москвы? — неожиданно спросил он по-русски.
— Да, я приехал из Москвы, — кивнул Дронго. — А вы, кажется, работаете здесь давно?
— Несколько лет, — односложно ответил Полынов. Он получил свой стакан и сделал большой глоток. Полынов стоял между Элизой Холдер и Дронго. Быстро наклонившись к Дронго, он с неожиданной злостью сказал:
— Напрасно вы приехали! Здесь вам ничего не светит. Это вам не Москва.
— В каком смысле? — спросил Дронго.
— В том самом, — ухмыльнулся Полынов. Элиза, очевидно услышав русский язык, повернула голову, взглянув на Дронго. У нее были красивые темные глаза.
— Я думала, что вы индус, — неожиданно сказала она.
— Почему? — удивился Дронго.
— Не знаю, — пожала она плечами, — я вас представляла себе иначе. Когда посылали приглашение в Москву, мне казалось, что оттуда приедет совсем другой человек.
— Это вы посылали приглашения? — сразу переспросил Дронго.
— Нет, — холодно усмехнулась она, — я не посылала приглашений. Просто для вас было приготовлено письмо в посольство Великобритании, а отправлять почту — моя обязанность. С остальными экспертами было легче. Кроме Симуры, никому не требовалась специальная виза. А приглашениями занимались мистер Тиллих и миссис Бердсли.
Со своего места встал Важевский и подошел к ним.
— Мне мартини, — попросил он бармена и, уже обращаясь к Дронго, сказал:
— С самого утра я хочу у вас спросить про одного человека. Мне рассказывали в Варшаве, что в восьмидесятые годы вы работали с самим Купцевичем. Это верно?
— Адам Купцевич? — уточнил Дронго. — Да, это мой друг.
— И вы с ним работали?
— Мы провели вместе одну операцию, — признался Дронго.
— В результате которой стали известны на весь мир, — пробормотал, улыбаясь, Важевский. — Говорят, что вы смогли разоблачить даже осведомителя наркомафии, внедренного в структуру комитета специальных экспертов ООН. Вас называли «голубыми ангелами»?
