– А ведь если ты примешь предложение Фимбрии, Митридату придет конец.
– Совершенно верно, Марк. Но союз с таким человеком, как Фимбрия, вряд ли понравится Сулле.
– Принимает же он на службу пиратов; почему бы не воспользоваться услугами Фимбрии?
– У Суллы свой кодекс чести, как, впрочем, и свои счеты с Митридатом. Лучшее, что мы можем сделать в данной ситуации, – это поспешить к Луцию Корнелию Сулле Счастливому.
Старая галера еще не достигла берега, а флот Лукулла уже выходил в открытое море.
Марк Красс с восторгом смотрел на Суллу, отдававшего приказания своим легатам. Но вот их взгляды встретились, и Красс невольно опустил глаза. Никто не мог выдержать тяжелого, проницательного взгляда светло-голубых глаз проконсула. Казалось, он проникал прямо в душу собеседника, читал самые сокровенные мысли и одновременно уничтожал его или покорял своей воле.
Необычными у Суллы были не только глаза. Его крупный нос с раздувающимися ноздрями и огненно-рыжая копна волос делали их обладателя похожим на льва. Лицо проконсула было покрыто красной сыпью, лишь кое-где проступали белые пятна. Необычный цвет лица в юности служил предметом насмешек. Сохранились стихи, сложенные по этому поводу:
"Сулла – смоквы плод багровый, чуть присыпанный мукой".
Когда же Сулла, благодаря своему уму, энергии, воле и таланту, добился значительных успехов, на его внешность взглянули по-иному. Рыжие волосы, столь необычные для римлянина, красно-белый цвет лица, повергающий в смятение взгляд – все это стало казаться печатью богов.
Высокое предназначение было предсказано Сулле, когда он только начинал свою карьеру. В должности пропретора Луций Сулла был направлен в Каппадокию. Целью его было вернуть на трон ставленника Рима Ариобарзана. С небольшим войском пропретор одержал ряд побед, изгнал за пределы Каппадокии мятежного Гордия и вышел к Евфрату.
Обеспокоенные успехами римского оружия, парфяне прислали в Каппадокию своего посла. В тронном зале каппадокийских царей стояло три кресла. Пока Ариобарзан и парфянин Оробаз обменивались традиционными восточными приветствиями и любезностями, Сулла занял среднее кресло. Слева от себя он предложил сесть послу самого могущественного государства Востока – Парфии, место справа досталось царю Каппадокии. Впоследствии парфянский царь счел это оскорблением своего достоинства и лишил посла головы.
В свите Оробаза был один ученый халдей, знаменитый своими предсказаниями. Пораженный необычным обликом Суллы, он долго и внимательно изучал его согласно всем канонам своей науки и, наконец, изрек: "Этот человек непременно достигнет самого высокого положения, да и сейчас приходится удивляться, как он терпит над собой чью-то власть".
