Поэтому в том, как молились Хани и Эдуард, таилась для них серьезная опасность.
Я знала, что в домовой церкви, или, вернее, небольшой капелле, за закрытыми дверями проводились службы. Я знала, что под алтарным покровом скрывалась потайная дверца, и догадывалась, что за этой дверцей прятали священные изображения и церковную утварь, необходимую для отправления мессы.
Я не принимала в этом участия, но знала, что несколько человек из прислуги там присутствовали. Меня это не очень занимало до того вечера, когда Пенлайоны с такой злобой говорили о донах. Я убедилась, как нетерпимы они могут быть к тем, кто думает иначе, чем они, и как опасны.
После того дня каждый раз, как я проходила мимо капеллы, меня охватывало острое чувство тревоги.
Дженнет, молоденькая девушка, которую я привезла с собой из Аббатства, занималась уборкой моих платьев. Она почти в экстазе водила рукой по ворсу моего бархатного плаща.
Дженнет была на год младше меня — маленькая, очень живая, с густой гривой темных кудрей. Я заметила, как кое-кто из мужской прислуги провожал ее взглядом и решила, что ее следует предостеречь.
Дженнет работала, а глаза у нее так и сверкали, и я спросила, нравится ли ей в этой новой обстановке.
— О да, мистрис Кэтрин! — ответила она с жаром.
— Значит, тебе здесь нравится больше, чем в Аббатстве?
Она вздрогнула:
— О да, мистрис! Здесь вроде как более открыто. В Аббатстве… там были духи… все это говорили. И мало ли что там могло случиться…
Дженнет была неисправимой болтуньей и сплетницей. Я слышала, как он тараторила с другими служанками. Дать ей только повод — она многое могла бы мне порассказать.
— Значит, ты считаешь, что здесь все по-другому?
— О да, мистрис! Подумайте, ведь в Аббатстве… я там ночи напролет дрожала на своем тюфяке, даже когда спала не одна. Младшая Мэри клялась, что видела однажды в сумерках монахов, идущих процессией в церковь. Говорила, они были в длинных рясах и вроде пели псалмы. Нам рассказывали, какие ужасы там раньше происходили, а ведь всякий знает, что там, где случилось что-то страшное, обязательно появятся привидения.
— Но ты-то никогда не видела привидений, Дженнет?
— Нет, мистрис, но я их там чуяла, а это одно и то же. Здешнее место больше смахивает на то, каким должен быть настоящий замок. Духи и здесь могут появиться, в очень многих домах они водятся, но здесь это были бы обыкновенные привидения: бедная леди, погибшая от несчастной любви, или джентльмен, который промотал наследство и выбросился из окна башни, — словом, привидения как привидения. Но в Аббатстве они были ужасны. Монахи и силы зла… О, там творилось зло, это уж точно! Моя бабушка помнит, как пришли люди и что они делали… Ну, а здесь все по-другому. И к тому же здесь корабли. О, мне так нравится смотреть на корабли! Дженнет хихикнула.
