— Агония, — сказала она по телефону. Я повторил это присутствующим.
Наш товарищ умирал. Пульс был уже неразличим, лицо сделалось пепельно-серым, дыхание с трудом вырывалось из горла. Мы снова перелили кровь, попробовали разгрузить сердце, но напрасно. Тогда, выполняя высший врачебный долг, попытались вернуть ему на несколько минут сознание, чтобы он мог выразить последнюю волю, но и этого не удалось. Отравленный ядами, мозг терял власть над телом. В десять часов шесть минут дыхание прекратилось.
Это был первый случай смерти от болезни на нашем корабле. Мы вышли из больницы, подавленные своим поражением; если бы мы раньше распознали причину болезни, нам, вероятно, удалось бы ее побороть. Теперь следовало подготовиться к возможной вспышке эпидемии. Гротриан сообщил, что Канопос действительно соприкасался с автоматами; именно он привел их в лабораторию астрогаторов, где их сообщения зафиксировали на трионах. Автоматы, вероятно, заразились культурой вируса, проходя через обитые свинцом лаборатории искусственного спутника. Они не приняли необходимых мер предосторожности — их конструкторы не предусмотрели подобного случая.
Мы изолировали всех, кто в последние дни соприкасался с Канопосом, в специальном отсеке больницы. Опасность заразы была очень велика: организм, не привыкший на Земле к борьбе с болезнетворными микробами, оказывал им очень слабое сопротивление. Пока биологи и химики анализировали белковую структуру вируса, я обследовал всех, кто мог предположительно заразиться. В крови одиннадцати человек были эти опасные тельца. Синтезаторы получили команду изготовить вещество, губительное для вируса, но безопасное для человека; они начали работу вечером и уже к полуночи дали первую порцию лекарства; его тут же передали в больницу. На следующий день мы ввели лекарство всему экипажу «Геи». Опасность эпидемии была подавлена в зародыше.
Вечером на смотровой палубе я встретил Тер-Хаара и Нильса Ирьолу. Нильс спрашивал меня о последних минутах Канопоса — тот был его другом.
— Подумайте, — сказал Тер-Хаар, когда я закончил свой рассказ, — они настигли последнюю жертву тогда, когда последняя пылинка от них уже рассеялась в пустоте…
Мы молчали. Позади, за кормой «Геи», горел огненный карлик. Багряный отсвет лежал на потолке палубы, на лицах людей, отражался в их глазах.
— Это была слепая случайность, — вдруг отозвался Нильс, — но какая несправедливая. Их чудовищные намерения пережили века, но от тех, кто с ними боролся, не осталось ничего…
