Репродуктор щелкнул, снова стало тихо. Загорелись лампы. Послышался глухой, частый стук: с возвращением силы тяжести посыпались на пол инструменты и аппараты, какой-то стеклянный предмет разбился, и его осколки, звеня, рассыпались по полу. С минуту я повозился, развязывая ремни, которыми привязался к кровати. Потом отнес ребенка в ванную. Из кранов бежала теплая вода. Ребенок оживился в ванне и попискивал все громче, мигая большими голубыми глазами. Я забинтовал ему животик и вернулся к матери, по-прежнему прислушиваясь к происходящему за стенами родильного отделения. Сначала было слышно отдаленное бульканье, словно с большой высоты падали каскады воды, потом лихорадочно застучали молотки и послышался свист газа, вырывавшегося из узких труб; что-то заскрежетало, кто-то с огромной силой тащил грузы по шероховатой поверхности, потом раздался короткий звук, согревший мое сердце: заработал лифт.
Проходили минуты. Мила, совершенно измученная, лежала на спине; у нее было маленькое, детское личико, очень похожее на лицо ее ребенка, — его самого, тепло укутанного, я все еще держал на руках.
«Я сделал все, что должен был сделать, — подумал я. — Ребенок живет, Мила чувствует себя хорошо, теперь можно идти…» Однако я остался на месте. Открылась дверь, вошел Шрей. За ним шел автомат с круглой лампой, отбрасывающей сильный матовый свет. Параллельно движению лампы на стене, словно живые, двигались тени от предметов.
Шрей остановился в нескольких шагах впереди автомата, окинул взглядом родильный зал, кровать с роженицей, разбитые и в беспорядке разбросанные по полу инструменты, пятна крови и наконец посмотрел на меня.
— Только что родился? — спросил он, глядя на ребенка у меня на руках. Слабая, невеселая улыбка смягчила его губы.
— Что с ней?.. — с трудом вымолвил я.
Шрей не понял.
— Ты о ком? — спросил он.
У меня перехватило дыхание. Это в его лаборатории Анна была ночью.
— Что… с ней?.. — повторил я, не смея назвать ее по имени.
— С Анной? — догадался Шрей. — Она была у меня дома, сейчас придет сюда… Ты что, хочешь задушить ребенка! — закричал он, увидев, как крепко я прижал его к груди.
Я дышал теперь, как после быстрого бега.
— Что случилось с кораблем, профессор?
— Я знаю столько же, сколько ты. Мне сейчас звонил Тер-Аконян, он пытался связаться с тобой, но неудачно.
— Я был здесь.
— Да, — Шрей кивнул. — Он не хотел вызывать врачей через общую сеть, чтобы не нагнетать тревоги. Нам нужно подготовиться, сейчас начнут поступать раненые…
