— Когда же начнется эта ужасная пустота, о которой так много говорят? — спросил младший мальчик, повернувшись к этому человеку; он все облизывал свою «вату».
— Тогда, когда ты ее заметишь, — ответил человек.
Я узнал голос Аметы. В это время кто-то положил руку мне на плечо. Я обернулся и увидел Анну.
— Давненько мы с тобой не виделись. Что поделываешь? — сказал я, улыбаясь; мальчики болтали с пилотом, но я уже не мог следить за разговором.
— Сегодня концерт, — сказала Анна, встряхнув кудрями.
— В программе — Руис-старший?
— Нет, на этот раз нечто очень древнее: Бетховен. Девятая. Знаешь?
— Знаю. Ты идешь?
— Да. А ты? — спросила она. Вдали мелькала яркая одежда детей.
— Обязательно, — сказал я. — Если можно — с тобой.
Она утвердительно кивнула и подняла руки к вискам, чтобы поправить прическу.
— Уже пора идти? — спросил я.
Меня вдруг охватило легкое, приятное настроение, будто я выпил бокал игристого вина.
— Нет, начало в восемь.
— Ну, впереди еще целый час. — Я посмотрел на часы. — Может, договоримся, где встретиться? — добавил я с улыбкой.
На «Гее» было принято поступать именно так: мы как бы подчеркивали, что свобода наших поступков не ограничена стенами ракеты, — это было элементом все усложняющейся системы иллюзий; мне, как и другим, этот обычай нравился.
— Конечно, — серьезно ответила она, — встретимся… через час вон под той елью.
— Ровно через час буду там. А теперь я должен оставить тебя?
— Да, мне нужно еще кое-что сделать.
Я вновь остался один. Повернувшись туда, где только что сидели мальчики, я увидел, что там никого нет, и решил побродить по саду. Зная каждый его уголок, каждую аллею и клумбу, я мог бы с закрытыми глазами идти в любую сторону. Было хорошо известно, где кончается пространство, по которому можно прогуливаться, и начинаются призрачные красоты, созданные видеопластикой. И тут мне пришло в голову, что эта прогулка похожа на прогулки древних каторжников, и я ощутил внезапную неприязнь к кустам и деревьям, так сильно шумевшим сегодня.
Я вышел в коридор и, вызвав лифт, отправился на восьмой ярус навестить Руделика, но уже на пятом вышел и вернулся вниз, надеясь найти Амету в помещении для пилотов. Поиски, однако, ни к чему не привели. И тогда я поступил по-ребячески: снова вошел в лифт, закрыл глаза, наугад нажал подвернувшуюся под руку кнопку и стал терпеливо ждать, что будет дальше. Двери открылись с едва слышным шипением. Оказалось, что я приехал на одиннадцатый ярус, где работал коллектив Гообара. Сюда мало кто забирался, посторонним здесь делать было нечего; однако я вышел, дал отбой лифту и медленно пошел к большой стене, за двойной обшивкой которой помещалась персональная лаборатория Гообара.
