Хок доказал отцу, что он не увалень и неудачник. Хок доказал, что он ему ровня в мире бизнеса. И, сделав это, ушел, даже не оглянувшись… если не считать ежеквартальные собрания директоров.
— Я не знаю, — сказала Сидни. — Я не думала о том, что будет дальше.
Хок отклонился назад и скрестил руки.
— Не знаешь. Тебе может не понравиться то, что ты увидишь.
— Что это значит?
— Это значит, что иногда вещи, которых мы желаем, не делают нас счастливыми. Иногда мы обретаем счастье в самых странных местах.
— Ты счастлив здесь? На Аляске? Хок долго думал над ее вопросом. Более радостного момента в жизни он не мог вспомнить. Но будет ли он счастлив, когда Сидни вернется домой?
— Да, — прошептал он наконец. — Я счастлив.
Двухмильная прогулка заняла почти два часа. Они взбирались и спускались по холмам, пока Сидни не устала. Но она даже не думала об отдыхе. Она хотела доказать Хоку, что может справиться, как и он, без жалоб.
Сидни чуть не закричала от восторга. Какой вид открылся на реку! Никогда она не видела ничего, что могло бы с этим сравниться. Юкон был шире, чем она ожидала. С милю шириной, сказал Хок. И такая гладкая поверхность. Вода была не прозрачной и голубой, как в озере, а темной. Река текла быстро. Маленькие волны цеплялись за края берегов и широкие острова гравия.
— Юкон всегда поражает меня, — пробормотал Хок. — Простая красота, наполненная энергией.
— Говоришь, как поешь, — сказала Сидни, оглянувшись на него.
— Это не я, а Роберт Сервис. Он писал стихи о Юконе.
— Не думала, что ты любитель стихов. Хок легонько коснулся ее плеча.
— Вы еще многого не знаете обо мне, мисс Винтроп. Если попросите, то я прочитаю «Чары Юкона».
Сидни улыбнулась.
— Это обещание?
— Может быть. Но тебе придется упрашивать меня. — Он взял ее за руку так естественно и легко, что Сидни и не подумала сопротивляться. — Пойдем. Мы разобьем лагерь у реки. У излучины я знаю неплохое местечко.
Когда они вышли на берег, Хок помог Сидни снять сумку, и женщина с радостью освободила ноющие от боли руки.
— Я еле жива, — сказала она, сев на пакет и прогоняя комаров.
— Дай мне свою палатку, я ее поставлю, — предложил Хок.
— Она у тебя, — сказала Сидни, проведя рукой по волосам. — Она у тебя в сумке. Хок нахмурился.
— Нет. У меня моя палатка. Ты же несла свою сама. Я положил ее к твоей сумке перед уходом.
— Красная сумка? — Ее сердце упало. — Я думала, ты взял красную сумку. Хок покачал головой. Сидни вздохнула, затем встала на ноги — Я вернусь. Это недалеко. А ты оставайся здесь.
