Она услышала тяжелые шаги в коридоре и изобразила приятную улыбку:
— Сюда, пожалуйста! Вас ждут! Войдя в комнату, он посмотрел на стол, а не на Кейт.
— Значит, обедаем на кухне? Какая пошлость! Пока он неуклюже садился на стул, Кейт повернулась к нему спиной и подошла к плите.
— А чего вы ждали? — спросила она, изо всех сил пытаясь сохранить непринужденный тон. — Обслуживания, как в ресторане «Риц»?
Она разложила пиццу в две тарелки и поставила их на стол.
— Вы откроете вино?
Он взял бутылку и принялся рассматривать этикетку.
— Кальвадос? Крепкая штука! Впрочем, для меня в самый раз.
Стоя у стола, Кейт следила за тем, как умело он откупоривает бутылку. Ну и сильные же у него руки! Красивые руки, с тонкими смуглыми пальцами, очень чувствительные, не в пример хозяину. Тот все что угодно, но только не чувствительный.
Невежа он — даже причесаться толком не удосужился, а на подбородке пробивается темная щетина.
Он поставил бутылку и — впервые с тех пор как вошел в кухню посмотрел на девушку. Как раз тогда, когда она снимала с себя огромный передник Мари.
— Браво, браво! — выдохнул он. Его глаза расширились и принялись медленно, нагло разглядывать ее сверху донизу: прихотливо уложенные на макушке, сияющие темно-рыжие волосы, зеленое платье, мягко облегающее маленькие груди, длинные ноги, изящные, тонкие щиколотки и черные лакированные туфли. Оба молчали, но Кейт чувствовала, что у нее загорелись щеки.
— Значит, все чары пущены в ход? — растягивая слова, спросил он. — Ну, если это сделано ради меня, то я должен сказать тебе, девочка, что ты ошиблась.
У нее перехватило горло.
— Ч-что вы имеете в виду?
На его губах заиграла презрительная улыбка.
— То, что сейчас я не нуждаюсь в твоих услугах!
— Ах ты… ты… — задохнулась она. Ее рука взлетела сама собой и закатила ему звонкую оплеуху.
С ума сойти — в ответ он громко рассмеялся! Прежде чем Кейт поняла, в чем дело, он обхватил ее за талию и опрокинул к себе на колени.
— Тебя следует проучить, девка! — сквозь зубы процедил он. Она боролась, брыкалась, отворачивала лицо, но он одной рукой держал ее за подбородок, а другой притягивал к себе, пока их губы не встретились. Его поцелуй был грубым и жестоким; вспышка дикого гнева пронзила Кейт. Корчась в цепких объятиях, она безуспешно пыталась вырваться. Когда его язык оказался у нее во рту, она использовала единственное оставшееся средство и изо всех сил укусила его.
Он немедленно выпустил ее, ж девушка шлепнулась на пол.
