Хотелось поваляться и повспоминать. Но привычка вставать рано и нестерпимый аромат кофе, доносившийся из недр квартиры, вогнали Фогеля в махровый халат и препроводили на кухню.
Юлька.
«Это ты, моя славная девочка, с полуседой головой, слегка располневшим лицом, заметными морщинами у глаз, на лбу, от уголков рта, – это ты идешь мне навстречу, раскрыв объятья, и любишь меня, пентюха, все эти почти сорок лет, но уже другой, безмятежной, родственной, материнско-сестринской, опекающей, благодарной, дружеской любовью, – это ты, моя милая, идешь поздравить и поцеловать меня в висок и потом в губы, в этой странной и всегда умилявшей меня последовательности».
Цветная подарочная упаковка интригует. Восторг: компактный магнитофон, проигрывающий DVD-диски и записывающий на них. Куча денег, наверное. «Одолжила у сына Сашки или выщипывала из семейного бюджета?»
Теплые Юлькины губы, молодой зеленью давних лет светятся глаза… Видит, что понравилось… Рада…
«И я счастлив, что ты со мной. Сейчас ударюсь в слезу. Старый, сентиментальный слизняк…»
На столе расположились дивный Юлькин оливье и любимые пирожки с мясом по рецепту покойной тещи Клары Петровны. За этот шедевр с чуть сладковатым тестом Фима прощал даже ее фантастическое занудство и неистребимую тягу научить их с Юлькой жить «как все люди». Снисходительность давалась непросто: престарелая Клара Петровна (царство ей небесное!) последние пятнадцать лет перед кончиной почти не выходила из дому и мало с кем общалась ввиду крайней слабости тела, слуха и зрения. Соответственно, ее осведомленность о жизни людей корнями уходила в послевоенное лихолетье.
Рядом с кофейником заботливо возлежала утренняя газета «Мысль» последней полосой кверху. Юлька делала приятное: Фогель давным-давно не перечитывал свои «произведения», коих насочинял тысячи, но любил удостовериться, что все на месте. А сегодня так и вовсе особый случай. Редакция удостоила Фиму коротенького поздравления по случаю юбилея в подвале полосы. Заголовочек вышел малость вычурный: «Ефим Фогель: „Жизнь – это бесконечный кроссворд“».
Далее текст:
«Таково любимое изречение нашего постоянного многолетнего автора Ефима Романовича Фогеля. Сотни его кроссвордов помогают нашим читателям расширить кругозор и полезно провести часы досуга. Редакция поздравляет Е. Фогеля с 60-летием и желает ему творческих успехов».
Миленько! Скромненько! Приятно! То, что доктор Коган прописал!
Давным-давно усыпленное тщеславие вдруг встрепенулось, пощекотало, впрыснуло крови в капилляры щек. Вот она, та оптимальная степень публичности, на которую сегодня готов был Фима после стольких лет «явочной», лабораторной, чаще безымянной работы на специфической журналистской стезе. Вот и славно! Что еще надо, чтобы спокойно встретить старость, как говорил Абдулла из «Белого солнца пустыни», – Фогель обожал этот фильм и пересматривал неизменно.
