«Если», 2007 № 07 (173) | страница 87



— Говорил тебе, надо отсюда уходить, — сказал робот. — Вот и не верь предчувствиям! А если подумать — что такое предчувствие машины? Ощущение нестабильности процесса, основанное на знании обстановки и получении внешних раздражителей. Как я выразился, Званцев? Пойдет для академического издания?

— Болтун, — вставая на ноги и морщась от боли в колене, отозвался вулканолог. — Но в одном ты прав, брат-робот, дергать отсюда надо, причем с максимально возможным ускорением.

Они принялись подниматься по крутому склону к вершине воронки кратера, а внизу уже звучно лопалось что-то, слышались глухие разрывы и треск, словно кто-то пробовал жевать застывший базальт огромным ртом, полным прочнейших клыков. Взглянув вниз, Званцев увидел, что морщинистое от трещин пологое дно кальдеры исчезло и вместо него колышется жаркое черно-алое море, от которого в разные стороны растекаются малиновые струйки, против законов физики упрямо ползущие вверх.

— Лава, — встревоженно сказал он. — Митроха, быстрее нельзя?

— Можно, — сказал робот, — но тогда появится риск потерять равновесие, а с ним и набранную скорость. Оптимальным вариантом будет поспешать, но не торопиться.

Подниматься вверх оказалось значительно труднее, нежели спускаться на дно кальдеры. При этом спуск был необременительной прогулкой, в то время как подъем превратился в опаснейшее восхождение. Извержение оказалось неожиданным, без внешних признаков, которые обычно предупреждали о пробуждении вулкана. Такого не могло быть, но рассуждать об этом сейчас было просто некогда.

— Давай-давай, — торопил робот. — Скорость приближения лавы увеличивается. Пока незначительно.

Званцев чувствовал это спиной. Жара стояла такая, что по спине текли струйки пота, камень прогрелся настолько, что на него стало горячо ступать даже в специальных башмаках. Одна радость — до края вулканической чаши оставалось совсем немного. Всего несколько усилий — и они окажутся снаружи, там, где к сопке примыкает кривой сосновый лес и стелется кустарник.

— Кажется, выбрались, — вздохнул Званцев. — Митроха, прибавь ходу, нам еще по тайге чапать!

Надежда иной раз подобна кусочку сахара-рафинада, опущенного в стакан с горячей водой — она стремительно тает, когда знакомишься с окружающей тебя действительностью и начинаешь понимать, что дела обстоят значительно хуже, нежели ты предполагал. Поднявшись наверх, Званцев обнаружил, что леса с внешней стороны вулканической чаши нет. Внизу чадило, потрескивало, стоял стелющийся черный дым, а потоки багрово-черной лавы медленно устремлялись в разные стороны, превращая в спички деревья и испаряя небольшое озеро, обычно серебряно поблескивающее среди лесной зелени. Теперь там стояли густые клубы пара, напоминающие осенний туман.