— Я не при делах, — ретировался Митрошка. — Это его личное решение. Мне-то что? Можем слетать посмотреть.
Лес и в самом деле оказался не слишком далеко. Десять минут лёту.
— Где он? — спросил Званцев Митрошку.
— Где, где, — с особой интонацией сказал Митрошка. — А то ты сам не видишь!
И в самом деле — не увидеть лежащую на опушке огромную голубую варежку было трудно.
— Это еще что за ерунда? — удивился человек.
— Здорово, Званцев, — глухо сказала варежка. — Ты не волнуйся, я уже заканчиваю. Все-таки странные вы существа, люди, и сказки у вас, мягко говоря, странные.
— Дом, ты о чем? — удивился Званцев.
— Про сказки, — сказал Дом. — Понимаешь, Званцев, для того, чтобы лягушку поймать, пришлось лед на озере вскрывать. Весь в иле перемазался, пока хороший экземпляр добыл. И что же? Дрыхнет и просыпаться не желает. Может, мне ее током ударить?
— Садист, — прошипел Званцев. — Механический садист. Не смей измываться над бедным животным. И кто у тебя там еще кроме лягушки?
— Заяц и волк, — вздохнул Дом. — Заяц все скачет да морковкой хрустит, а волк скулит и в двери скребется. Прикинь, я ему бифштексы синтезировал, так не жрет, гаденыш серый. Зайца ему подавай!
— А медведя у тебя там нет? — поинтересовался Званцев. Дом подозрительно молчал.
— Ну? — настаивал Званцев.
— Званцев, ты не волнуйся только, — отозвался Дом. — Он спокойный, даже не проснулся, когда я его из берлоги вынимал. Я ему логово оборудовал, так веришь, он даже лапу из пасти не вытащил. И слюни пускает, словно у бочки меда сидит. Меня мышка-норушка куда больше достает. Гонял ее, гонял, а все без толку. Даже определить, где она находится, не могу. Весь пластик внутренней облицовки изгрызла, наверное, ход пытается прорыть. Слушай, ну почему у мышей такие острые зубы?
Званцев промолчал. Он зримо представлял волка, изнемогающего при виде зайца, спящего на его любимом диване медведя и неторопливую мышь, прогрызающую ход в недрах Дома.
Вернуть медведя в берлогу, закопать лягушку в ил, выпустить в лес шалого волка, который тут же погнался за одуревшим со страха зайцем, было делом недолгим. Вскоре они уже направлялись в город. В Доме стоял запах псины и свежей земли. Митрошка бродил по Дому и что-то бормотал себе под нос. Видимо, слова эти были не слишком лестными для Дома, тот неумело отругивался.
— Слушай, Дом, — поинтересовался Званцев. — А с чего тебя на сказки потянуло?
— Жалко зверей стало, — признался Дом. — Вон какие морозы стоят. Что по Цельсию, что по Фаренгейту. А жилья своего у них нет. Ну и решил дать им морозы переждать. Ты, Званцев, не волнуйся, я бы обязательно вернулся.
