— Когда старт? — спросил Званцев.
— Через неделю, — отозвался Дом. — Но вылетаем уже завтра. Ты же знаешь, звездолетам опасно стартовать с Земли, да и невыгодно. А мы за неделю обживем корабль, познакомимся лучше. Мы ведь не люди, нас на психологическую совместимость проверять не надо.
— Я с кем угодно психологически совмещусь, — сказал Митрошка.
— Ты, Званцев, не кисни, когда мы вернемся, обязательно в деревню поедем, погоняем в озере ихтиозавра. Я его за жабры на свет божий вытащу!
— У него нет жабер, — поправил робота Званцев.
— Хвост у него есть? — уточнил Митрошка. — Вот за хвост мы его и потянем. Званцев, улыбнись!
А как Александру улыбаться было? Не бездушные железяки, друзей в полет провожал. Может быть, навсегда. Грустно ему было, как в тот раз, когда обездушенного Митрошку с завода вернули.
— Жаль, Аленка с вами не попрощается, — вспомнил он.
— Долгие проводы — лишние слезы, — заявил Митрошка, но тут же добавил: — Вообще-то, конечно, жалко. Она к нам всегда хорошо относилась.
— Никогда не думал, что это будете вы, — грустно улыбнулся человек. — Астронавты…
— Здрасьте! — удивился Митрошка. — Отбирали ведь самых талантливых! Званцев, неужели ты в нас сомневался?
— До Нептуна пойдем на плутониевых разгонниках, — сказал Дом. — Там включим прямоточник. Знаешь, какой у нас расчетный максимум захвата? Почти тридцать вар! Почистим пространство от свободного водорода.
— Я теперь ускорение в сорок «же» запросто выдерживаю, — гордо сообщил Митрошка. — Пойдем со скоростью ста десяти мегаметров в секунду. Кромин обещал, что будет не рейс, а прогулка.
Кромин был конструктором межзвездных кораблей. Конечно, он работал не один, проектированием занимались целые институты, но он был главным. И идея отправить в первые межзвездные именно свободно запрограммированных техноморфов принадлежала ему. Говорят, в его институте работают три совершенно гениальных техноморфа, к которым Кромин относится как ко всем остальным сотрудникам. Наверное, это правильно. Если уж мы породили электронный разум, то должны к нему относиться без предубеждения. Бунтовать роботы не будут, они слишком любят познавать, а главное — понимают, что делают это во имя всего остального человечества. И чувствуют себя, что еще важнее, частью этого человечества.
— Ладно, — сказал Дом. — Давай прощаться. Тебе еще домой около трех часов лететь. А нам придется пройти программу дезинсекции. Ученые очень боятся занести что-то ненужное во Вселенную.
