Согласно им, были убиты 120.000 мужчин, женщин и детей, большей частью — советскими солдатами, и еще 100.000 - 200.000 погибли в тюрьмах и лагерях. Крайне высока была и доля тех, кто сам покончил со своей жизнью от отчаяния. При этом гигантские человеческие потери, имевшие место в результате непосредственного применения насилия или в тюрьмах, концлагерях и лагерях смерти в Польше, Югославии и Чехословакии (с мая 1945 г. в Чехословакии были убиты, отчасти зверски, 270 тыс. безоружных немцев), останутся в этом контексте вне внимания точно так же, как минимум 43.000 гражданских лиц, погибших от голода и эпидемий в советских концлагерях (специальные лагеря, спецлагеря НКВД СССР)…
По совокупной оценке, в так называемых "районах изгнания" имело место в общей сложности 2,2 млн. "нераскрытых дел", где при дальнейшем толковании этого понятия в большинстве своем речь должна идти о жертвах преступления, т.е. о жертвах антинемецкого геноцида…
…То, что творила пропаганда ненависти среди красноармейцев, нашло правдивое отражение в захваченных фронтовых письмах, некоторые из которых приведем здесь. Они написаны военнослужащими моторизованных частей (номер полевой почты 20739) в период января-февраля 1945 г.
«Мы каждый день продвигаемся дальше по Восточной Пруссии, - писал, например, С. своим родителям в Смоленск, — и мы мстим немцам за все их подлости, которые они нам причинили... Нам теперь разрешено делать с немецкими негодяями все». «Немцы все удирают, боятся нашей мести, — говорится в письме, которое Л. написал 30 января 1945 г. - но не каждому удается ускользнуть. Пусть немецкая мать проклянет тот день, когда она родила сына. Пусть немецкие женщины ощутят теперь ужасы войны. Пусть они сейчас сами переживут то, что предназначили другим народам».
«Гражданское население теперь больше не бежит, — писал К. 30 января 1945 г. во Владимирскую область. — То, что тут вообще творится, просто жутко».«Теперь мы ведем войну в самом прямом смысле слова, — писал 1 февраля 1945 г. П. своим родителям в Алма-Ату, — громим гадов в их логове в Восточной Пруссии... Теперь и наши солдаты могут видеть, как горят их убежища, как скитаются их семьи и таскают с собой свое змеиное отродье... Они, наверно, надеются остаться в живых, но им нет пощады».
«Немецких женщин хватает, - писал Е. 3 февраля 1945 г., - их не нужно уговаривать, просто приставляешь наган и командуешь "Ложись!", делаешь дело и идешь дальше»
