— Я сам ничего не понимаю, — ответил Гельдфельд, — мне казалось, что в нашем банке я контролирую ситуацию и знаю о каждом из наших сотрудников. Оказывается, я ошибался. Он записался ко мне на прием. Сегодня на пять часов вечера, но мы не успели с ним встретиться.
Остальные молчали. Почему они молчат, тревожно подумал Дронго, глядя на обоих вице-президентов, сидевших за столом. Это трусость или нежелание выносить «сор из избы»? Почему они молчат? Почему не рассказывают, что сегодня утром Файзулин заходил и к ним?
— Я с ним разговаривал, — объявил он следователю.
И увидел повернувшиеся к нему лица.
— Вы что-то хотите нам сообщить? — спросил Катусев.
— Да. Он был уверен, что убийство Алексея Паушкина было спланировано кем-то посторонним. У него были факты, что кто-то третий намеренно пытался поссорить Паушкина с Абасовым. И нарочно заказал номер в отеле, отправив туда сначала Паушкина, а затем Абасова.
— Откуда ему было это известно? — нахмурился Катусев.
— Ему об этом сказал сам Паушкин. Перед тем как поехать в отель.
— А доказательства? Я все проверял. Номер был заказан на кредитную карточку Паушкина. Кто мог узнать сразу шестнадцать цифр с его кредитки «Мастеркард»?
— Очевидно, кто-то узнал. И заказал номер на карточку Паушкина.
— Почему тогда он не отменил заказ, а поехал в номер? Если кто-то чужой воспользовался его кредитной карточкой.
— Не знаю. Судя по всему, его просто обманули.
— Я не могу оперировать такими фактами. У меня должны быть конкретные доказательства. Или конкретные факты.
— Его убили, — сообщил Дронго, — надеюсь, вы понимаете, что его убили.
— Не будьте столь категоричны, — вмешался Иосиф Яковлевич, — в нашем банке надежная служба безопасности. Сюда не мог войти посторонний.
— Посторонний его не убивал, — возразил Дронго, — это сделал кто-то из ваших сотрудников.
— Выбирайте выражения, — посоветовал Гельдфельд, — здесь солидный банк, а не притон для бандитов.
— Подождите, — попросил Катусев. Он был не просто следователем, который работал уже больше восьми лет. Его отец и дядя тоже работали в системе прокуратуры, и поэтому он мог считать себя потомственным сыщиком. Катусев понимал, что подобная смерть Файзулина не могла быть случайной. И это волновало его более всех остальных. Ведь он собирался триумфально завершить расследование дела, отправив его на подписание обвинительного заключения и передав в суд.
— Почему вы считаете, что убийца находится в банке? — уточнил следователь.
