– Кстати, вы замужем? – Каро выразительно посмотрела на дверь, ведущую в холл.
Либби сдержала улыбку. Так эта женщина еще и сваха! Господи, какая бредовая идея! Она и допотопный капитан канувшей в Лету армии.
Либби сделала серьезное лицо и повернулась к экономке Фолка. Женщина обвязала ленту вокруг ее талии и соорудила на спине бант. Затем она вытащила из кармана тонкую желтую тесемку и украсила ею голову Либби, завязав концы над ухом девушки.
– Вот теперь порядок, – сказала она. – Можете встречаться хоть с самим президентом Кливлендом. – Она промокнула ссадины на руках Либби уголком своего передника и еще раз поправила повязку у нее на голове.
Либби слушала Каро вполуха, когда в дверь постучали. Она бросила взгляд на дверь как раз в тот момент, когда Каролина пригласила Фолка войти. Двери широко распахнулись, и на пороге появился он. Куда красивее того, прежнего Фолка.
Медные пуговицы блестели, серебряные эполеты сверкали. Его волосы были схвачены сзади голубой лентой, такой же голубой, как и его мундир. Ему пришлось зачесать и смочить их, чтобы они не рассыпались по плечам.
Его глаза расширились от изумления и желания. Он с трудом сглотнул.
Либби задрожала. Она вспомнила, как он прижимал ее к груди. Вспомнила его сильные руки, и ее обдало жаром. Но не от духоты в комнате, а от его взгляда.
– Ну что, пошли? – спросил он низким голосом.
– Да, – вздохнула она.
Он шагнул к ней и улыбнулся – дал понять, что ему нравится, как она выглядит. Когда он взял ее под руку, она не сопротивлялась.
Спускаясь с крыльца, Либби услышала, как Каролина удовлетворенно вздохнула.
Пока они шли к выходу, она с наслаждением вдыхала запах его мыла и жидкости, которой он смочил голову.
В полном молчании они миновали дорожку, посыпанную ракушечным песком, и вышли на большак, который поднимался в гору. Мимо проехала повозка. Возница переложил вожжи в одну руку, ловко салютуя Фолку свободной рукой. Тот кивнул в ответ. Выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Далеко еще? – спросила Либби, которую тяготило молчание.
– Нет.
Не густо, подумала Либби. Очевидно, он человек немногословный. Они прошли несколько ярдов, и она снова не выдержала: не так-то легко подавить в себе врожденную общительность.
– Вы давно здесь?
Он ответил, не моргнув:
– Нет.
Если он не хочет говорить – пожалуйста, она больше не произнесет ни слова! Кто бы знал, как ужасно она чувствовала себя в этом наряде – длинная юбка путалась, мешала при ходьбе. Еще немного, и она расплавится от жары.
